Продолжаем знакомиться с путешествием по Уралу ученых Александра фон Гумбольдта, Густава Розе и Христиана Эренберга в 1829 году. В этом материале - рассказ Густава Розе об Екатеринбургской гранильной фабрике и используемых там минералах. Приводится в переводе Н.К. Чупина и с его примечаниями, источник: «Записки УОЛЕ», т. II, вып. 1. 1875 г. Ссылки на начало смотрите внизу.
II. Екатеринбург
Гранильная фабрика и камни, обрабатываемые на ней. – Аятские авгитовые порфиры. – Режевской диорит. – Частные минеральные коллекции в городе.
Екатеринбург есть резиденция горного начальства особого округа Екатеринбургских заводов, которое во время нашего там пребывания состояло еще под ведением Пермской Казенный Палаты, но ныне сделано от нее совершенно независимым[1]. В его управлении состоят находящиеся в Екатеринбурге и вблизи его следующие казенные заведения: монетный двор, гранильная фабрика[2], Березовские золотожильные рудники и золотоносные россыпи в окрестностях Екатеринбурга и Березовского завода и железные заводы: Нижне-Исетский и Каменский. Монетный двор и гранильная фабрика находятся в самом городе на р. Исети, Березовский завод в 15 от него верстах к северо-востоку, Нижне-Исетский завод 10 верст к югу, ниже по р. Исети[3]; но Каменский уже в большем отдалении – в 90 верстах от города близ р. Исети. Во главе управления этого заводского округа при нас состоял берг-гаунтман г. Осипов[4].
В гранильной фабрике, находящейся возле монетного двора, не только выделываются из горных пород и минеральных масс изделия больших размеров, как то: колонны, вазы и т.п., но также приготовляются вставки для перстней, печати и другие мелкие вещи из более или менее драгоценных камней.
К драгоценным камням, обделываемым здесь, принадлежат: топаз Мурзинский и Миясский, берилл (аквамарин) Мурзинский же и из горы Адун-Чилона (в Нерчинском округе), аметист и горный хрусталь Мурзинские[5]. Топаз Мурзинский отличается от Миясского цветом: первый бывает синевато-белый, а второй бесцветный; берилл Мурзинский винно-желтый, а Нерчинский чаще всего зеленовато-синий. Аметист Мурзинский бывает иногда темного фиолетового цвета, так что не уступает в этом отношении Цейлонскому, но несравненно чаще встречается бледный фиолетово-синий, либо местами только фиолетовый, а местами бесцветный. Горный хрусталь Мурзинский бывает либо прозрачный и бесцветный, либо гвоздично-бурый и дымчато-бурый (дымчатый топаз, раухтопаз). Шлифованные образцы этих камней хранятся в особой, весьма поучительной коллекции при фабрике.
К обрабатываемым здесь породам и минеральным массам принадлежат многие сорта яшм, авантюрин, порфиры, диорит, орлец или родонит и малахит.
Из яшм на крупные вещи идет зеленая, залегающая в южном Урале у Орска толстыми пластами, которую поэтому можно добывать кусками значительной величины[6]. Красивая ленточная яшма, в которой перемежаются между собой резко отделяющиеся одна от другой кровяно-красные и луково-зеленые полосы, попадается близ Верхнеуральска маленькими отдельными валунами, и может быть обрабатываема лишь в маленькие вазы; а вещи значительной величины лишь обклеиваются пластинками ее. Коренное месторождение этой яшмы еще неизвестно. Видел я также еще и другой красный род яшмы из южного Урала – красную с белыми пятнами, из которой приготовляют тоже небольшие вещи.
Авантюрин встречается во многих местах Урала, как то в горе Таганае близ Златоуста и у дер. Косулиной в 28 верстах от Екатеринбурга[7]; последний отличается лучшим цветом массы и большим блеском слюдяных частиц, но более, чем Златоустовский, пересечен трещинами, и потому не может быть добываем столь большими кусками. Тоже самое и с родонитом или орлецом, которого большое месторождение находится близ Екатеринбурга, но который, по причине многих пересекающих его трещин, может быть употребляем лишь на небольшие поделки[8]; более же крупные вещи лишь обклеиваются им, равно как и малахитом. Обе эти последние минеральные массы, по красивым своим цветам и по хорошей полировке, которую могут принимать, весьма ценны.
Порфиров нашли мы много видоизменений в глыбах, лежащих на площади перед фабрикой и назначенных для обработки. Некоторые порфиры показаны были нам и в полированном виде. Большая часть их суть различные, весьма богатые лабрадором отличия авгитовых порфиров из окрестностей села Аятского, в 76 верстах к северу от Екатеринбурга[9]. Между ними находится одно отличие, которого основная масса зеленовато-серая, тонкозанозистая и весьма твердая. Заключенные в ней кристаллы состоят большею частию только из лабрадора, окристаллизованного в широкие шестисторонние призмы длиною от 4 до 5 линий[10]. Кристаллы, как обыкновенно, двойниковые; они серовато- и желтовато-белые и непрозрачны. Кроме того находятся в этом порфире еще черновато-зеленые кристаллы уралита, но в небольшом количестве и весьма малой величины; это есть благоприятное обстоятельство для обработки камня, так как уралиты не принимают хорошей полировки. Будучи шлифованные, основная масса имеет светлый зеленовато-серый цвет. Порфир этот имеет большое сходство с зеленым античным порфиром, так называемым Serpentino Verde antico, которому он лишь немного уступает в красоте.
В другой разности основная масса гораздо серее и зерниста: находящиеся в ней лабрадоровые кристаллы меньше и от вмешивания основной массы уже окрашены зеленовато-белым цветом, чрез что и плоскости спайностей сделались неявственнее; уралитовые кристаллы также малы, но встречаются чаще.
В третьей разности основная масса серовато-белая; заключенные в ней лабрадоровые кристаллы такого же, только еще посветлее цвета, но необыкновенной величины (иногда более 1 ½ дюйма длиною) и лежат притом столь близко между собою, что занимают гораздо более пространства, чем основная масса. Уралит в этой разности не встречается. Напротив того, часто попадаются маленькие зеленые тальковые листочки, большею частию неограниченные правильное и никогда не бывающие более 1 линии величиною, и кроме того в малом числе столбчатые кристаллы эпидота зеленовато-бурого цвета от 3 до 4 линий длиною; но только эти два последние минерала не принадлежат к обыкновенным составным частям породы. Мы не видали этой разности авгитового порфира в отшлифованном состоянии. При мало разнящихся между собою по цвету составных частях он, может быть, и не особенно красив ошлифованный, между тем как в минералогическом отношении весьма замечателен по величине вросших в него лабрадоровых кристаллов, которые крупнее, чем в каком-либо другом из известных мне авгитовых порфиров.
Я опускаю описание других менее интересных видоизменений Аятского порфира и упомяну только о двух порфирах из других местностей. Один из них, лежащую глыбу которого мы видели перед гранильной фабрикой, с зеленовато-черною, просвечивающею в краях основной массою и скудно рассеянными в ней маленькими белыми кристаллами альбита, добывается у Пышминского завода (близ Березовского) и принимает весьма хорошую полировку. Другой порфир, с озера Толкача в южном Урале, имеет основную массу буровато-красного цвета, в которой сидят маленькие серовато-белые полевошпатовые кристаллы; но по красоте он уступает Алтайским красным порфирам.
Граниты Уральские не особенно красивы и потому не обрабатываются в Екатеринбурге, если не причислять к ним так называемого письменного гранита, который, впрочем, состоит не из чего иного, как только из больших полевошпатовых кристаллов, проросших кварцем; о нем я еще буду говорить далее. Но стоит упоминания замечательная порода, которой обыкновенно придают название гранита, но которая в действительности есть диорит. Она находится, по свидетельству Германа, на реке Реже, в 4 верстах от дер. Режевской[11], и состоит из желтовато и серовато-белого альбита и черновато-зеленой роговой обманки. Первая составная часть является преобладающей и представляет мелкозернистую основную массу; в ней роговая обманка распределена маленькими партиями, которые кажутся как бы зелеными пятнышками на белом альбитовом фоне, но рассматриваемые в лупу являются состоящими из скученных между собою маленьких волосистых кристаллов, расходящихся в разные стороны от одного общего центра. Этот диорит по образу, как заключается в нем роговая обманка, представляет большое сходство с так называемой тигровой рудой в Шемнице; но там роговая обманка находится в шарообразных скучениях большой величины, а в Режевском диорите содержание ее гораздо скуднее.
Этот диорит пересекается жилами кварца, который (что только весьма редко замечается в плотном жильном кварце), бесцветен и прозрачен, как горный хрусталь. В изломе он имеет тонко-зернистый, несколько песчанистый вид, и крепко сросся с диоритом. Судя по виденным мной штуфам оттуда, толщина кварцевых жил изменяется от полудюйма до 3 дюймов. Именно такие куски, просеченные прозрачным кварцем и обрабатываются преимущественно; ошлифованные они весьма красивы потому, что диорит принимает хорошую полировку. Камни эти более известны здесь под названием союзного камня. Диорит, впрочем, весьма трещиноват, так что не может быть добываем большими кусками; по словам Германа, ваза в 10 дюймов высоты состоящая на половину из горной породы и на половину из прозрачного кварца, была бы большой редкостью.
Кроме изделий, приготовляемых в гранильной фабрике из описанных выше горных пород, тут вырезают также камеи (или геммы) из нерчинских ониксов и халцедонов, большей частью по античным образцам[12]. Работы эти выполняются с большим искусством; это в особенности потому заслуживает удивления, что они производятся только искуснейшими из обыкновенных рабочих, людьми не получившими дальнего образования, - обстоятельство, которое можно объяснить только врожденными русским проворством и понятливостью или переимчивостью.
Механические вспомогательные средства при работах здесь доведены также до большого совершенства.
Минеральные коллекции, которые я имел случай видеть в Екатеринбурге, были необширны, но весьма интересны для меня, так как состояли большей частью из уральских минералов. Именно были осмотрены мной коллекции коллежского асессора Гельма[13], г. бергмейстера Фелькнера и г. Соломирского[14].
При обозрении минеральной коллекции г. Гельма, он показал мне небольшой кусок зернистого хромистого железняка из платиновой россыпи Нижне-Тагильских заводов, заключающий в себе вкрапленную платину, и потому возбудивший в высшей степени наше любопытство[15]. Так как платина еще не найдена в коренном своем месторождении, то всякое нахождение ее вместе с другим минералом, которого месторождение известно, является весьма важным. Когда мы потом приехали на Нижне-Тагильские заводы, то видели много кусков, которые состояли из платины, сросшейся с хромистым железняком, но ни в одном из них хромистый железняк не представлял столь преобладающую массу, как в куске у г. Гельма; и при осмотре Тагильских платиновых россыпей мы находили, что из железных руд в платиносодержащем песке попадался почти один только хромистый железняк, что еще более указывает на тесную связь месторождений плтины и хромистого железняка.
Г. Гельм показал мне круглые зерна киновари, попадающейся во многих местах в золотых россыпях окрестностей Екатеринбурга, - обстоятельство весьма замечательное, так как до сих пор не найдено еще на Урале ни самородной ртути, ни ртутных руд в коренных месторождениях. В той же коллекции видел я кристаллы железного блеска из Нагорного золотого прииска близ Березовского завода, отличавшиеся чистотой своей формы и остротою ребер. Это были шестиугольные пирамиды, притупленные на попеременных конечных ребрах плоскостями главного ромбоедра, а на конечных углах – прямой конечной плоскостью. Кристаллы величиною около 3 или 4 линий. В той же местности встречаются и более крупные, виденные нами у г. Осипова, который подарил нам несколько из них; но эти последние не столь чисто образованы и с ребрами не столь острыми, как мелкие, виденные мною у г. Гельма.
Коллекция г. бергмейстера Фелькнера еще значительнее, чем у г. Гельма. В ней я нашел пирофиллит, образец которого видел в первый раз в Москве. Г. Герман[16] во время нашего пребывания в Москве только что окончил химический анализ этого минерала и сообщил мне, что пирофиллит есть главным образом кремнекислый глинозем, а не кремнекислый горькозем, как тальк, с которым его до сих пор смешивали[17]. Кроме того, он обратил мое внимание на поразительное его свойство – чрезвычайно вздуваться и увеличиваться в объеме при нагревании перед паяльной трубкой. Герману известно было только, что минерал этот с Урала, но из какой именно местности Урала, того он не знал. И потому я весьма обрадовался, увидевши на ярлычке штуфа в коллекции г. Фелькнера надпись: из местности между Березовским и Пышминским заводами. Хотя и г. Фелькнеру не было ничего более известно о месторождении этого замечательного минерала, и он был мнения, что если пирофиллит и встречался прежде в Березовских рудниках, то в последнее время уже там не попадается, но все-таки этот ярлычок дал указание для точнейшего отыскания месторождения, потому что я все, что узнал о пирофиллите, сообщил доктору Фидлеру, которого мы по возвращении в Петербург застали готовившимся к поездке в Сибирь[18]. Приехавши в следующем году на Березовские рудники, он был столь счастлив, что после продолжительных бесплодных поисков отыскал месторождение пирофиллита в 1 ½ верстах к северу от Пышмы.
Не менее пирофиллита заинтересовал меня и другой минерал, виденный мною в коллекции г. Фелькнера, именно диаспор. Этот равным образом замечательный по свойствам своим при нагревании минерал, известен был при своем открытии лишь в одном штуфе, найденном Лельевром в какой-то минералогической коллекции в Париже. От этого-то единственного штуфа происходили все маленькие кусочки, которые после того времени попадались в различных минералогических кабинетах и которые покупались любителями часто по чрезвычайно дорогим ценам. По этому штуфу Гаюн составил свое описание диаспора; кусочками его пользовались Вокелен и позже Чильдрен для химических анализов, а Берцелиус по ним исследовал отношения минерала перед паяльной трубкой. Но месторождение штуфа оставалось неизвестным до тех пор, пока г. Кеммерер[19] в Петербурге не достал, незадолго до нашего прибытия в этот город, несколько обломков того же штуфа; он тотчас признал тождественность из с минералом, уже давно полученным им, вместе с другими, с Урала под именем антофиллита. Доктор Гесс подтвердил открытие Кеммерера химическим анализом, по которому оказалось, что сибирский диаспор имеет такой же химический состав, как и тот, который разлагаем был Вокеленом и Чильдреном. Однако ж и Кеммерер не знал ничего дальнейшего о происхождении минерала, кроме того что он должен находиться в окрестностях Миясского завода. Но в коллекции г. Фелькнера на ярлычке штуфа указано было месторождение его – деревня Косой брод близ Полевского завода[20]. И это сведение я передал потом г. Фидлеру, который в бытность на Урале старательно исследовал указанную местность и наконец отыскал диаспор, но не у самого Косого брода, а в шурфе в 5 верстах от этого селения.
Коллекция г. Соломирского особенно замечательна была превосходными штуфами из Гумешевского медного рудника, которые собрать он имел большую, чем кто-либо другой, возможность, как один из наследников заводчика Турчанинова, которому принадлежал этот знаменитый рудник. Между прочим коллекция заключала в себе чрезвычайно красивые кристаллы красной медной руды, представлявшие комбинации додекаедра и октаедра, с преобладающими плоскостями додекаедра. Г. Соломирский обратил мое внимание на маленькие призматические кристаллы, встречающиеся в Гумешевском руднике и по цвету совершенно одинаковые с малахитом, но не шипящие с кислотами. Он был так добр, что уделил мне несколько из них. При ближайшем потом исследовании я нашел, что эти кристаллы суть описанный Леви брошантит, хотя величина их углов довольно значительно уклонялась от показанных у этого минералога. Г. Соломирский показал мне также кристалл синего корунда или сапфира, найденный в хлоритовом сланце у деревни Косой брод близ Полевского завода; кристалл этот представялет шестиугольную призму с прямой конечной плоскостью, имеет более полудюйма длины, значительно просвечивает и отличается белым звездообразным сиянием на поверхности прямой конечной плоскости, которого лучи идут от центра шестиугольной конечной плоскости к срединам ее сторон.
В коллекции находились впрочем не одни только уральские минералы, но и многие красивые штуфы из Восточной Сибири, которые г. Соломирский привез из поездки в Иркутск и Кяхту, предпринятой им с бароном Мейендорфом и директором канцелярии г. Вейцом. Из них я упомяну только о красивых штуфах синего халцедона в ложных кубических кристаллах из форпоста Пугевского близ Нерчинска[21].
Примечания
[1] Тут Розе ошибается: заводы в то время были подчинены не Пермской Казенной Палате, а Пермскому Горному Правлению, которое потом переведено в Екатеринбург и переименовано Уральским. Н.Ч.
[2] Гранильная фабрика в Екатеринбурге в проезд Гумбольдта и Розе действительно подчинена была Горному Начальнику Екатеринбургских заводов, но в состав заводского округа не входила, - и находилась в ведении Императорского Кабинета (как и ныне), а не Горного Правления и не Горного Департамента. Н.Ч.
[3] От Екатеринбургского до Березовского завода ныне считают 13 верст, до Нижне-Исетского 12, Каменский завод чугуноплавильный, а Нижне-Исетский железоделательный; в Березовском заводе и в ближнем к нему Пышминском находились золотопромывальные фабрики. Н.Ч.
[4] Далее в подлиннике помещено краткое описание монетного дела и золотосплавочных работ, но я не перевожу его, так как оно уже устарело. Н.Ч.
[5] Уральские изумруды, фенакиты и хризобериллы (александриты) тогда не были еще известны. Н.Ч.
[6] Самая красивая и ценная из Уральских яшм Калканская тогда еще была неизвестна или по крайней мере не добывалась и не обрабатывалась. Н.Ч.
[7] Вероятно это расстояние от города до самого месторождения, которое по Герману находится между Косулиной и дер. Колюткиной к югу от сибирского тракта. Косулина же от Екатеринбурга в 25 ½ верстах.
[8] В последние годы добыто несколько громадных глыб орлеца. Одна из них и теперь лежит у гранильной фабрики под особо устроенным для нее навесом. При выделке больших вещей затрудняют не трещины, а пересекающие орлец тонкие прожилки черной перекиси марганца, иногда весьма мягкой и потому легко выкрошивающейся. Н.Ч.
[9] К сожалению, мы не посетили окрестностей этого селения, по-видимому весьма важных для изучения авгитового порфира, что легко могли бы сделать во время поездки на северный Урал. Но мое внимание на эту местность обращено было уже по возвращении с севера в Екатеринбург. Г.Р.
[10] При тщательном исследовании оказалось впоследствии, что в описанных тут Аятских порфирах заключаются не лабладоровые, а олигоклазовые кристаллы. Н.Ч.
[11] Вероятно, от Режевского завода; дер. Режевской на картах не значится. Н.Ч.
[12] Производство это, называвшееся каменорезным, давно уже прекращено, вероятно для сбережения расходов. Для подготовки мастеров по этой части существовал прежде при фабрике рисовальный класс. Н.Ч.
[13] Густав Гельм, хороший химик, ботаник и минералог, был в то время горным аптекарем в Екатеринбурге. Н.Ч.
[14] Фед. Ив. Фелькнер, заведовавший тогда несколькими казенными золотыми приисками, был в последствии (1856-1864 г.) Главным Начальником заводов Уральских, ныне инженер-генерал-лейтенант в отставке. Пав. Дм. Соломирский, ныне уже умерший, один из владельцев Сысертских горных заводов на Урале. Н.Ч.
[15] Г. Гельм впоследствии подарил этот кусок фон Гумбольдту. Г.Р.
[16] Это не тот Герман, о котором упоминалось прежде, описывавший в конце прошлого и начале нынешнего столетия минералы и горные породы Урала и проч., а другой, московский химик, анализировавший многие из вновь открытых в России минералов. Н.Ч.
[17] Впрочем, по позднейшему разложению того же Германа, уральский пирофиллит содержит кроме глинозема и небольшое количество (4%) горькозема. См. Кокшарова, Матер. для Мин. России, ч. 2, стр. 76. Н.Ч.
[18] К сожалению, мне ничего не известно о путешествии Фидлера на Урал и в Сибирь. Н.Ч.
[19] Бывший главным горным аптекарем, большой любитель и знаток минералов. Н.Ч.
[20] В 35 верстах к югу от Екатеринбурга, на реке Чусовой.
[21] Такие же ложные кристаллы синего халцедона, из той же самой местности путешественники видели еще в Петербурге в коллекции берг-гауптмана Кованько. Н.Ч.
Читайте также:
