Северский трубный завод. Слава о его металлургах давно уже перешагнула границы Урала. Но не все знают, что не только ими было знаменито в своё время это предприятие, но и мастерами камнерезного дела. Кроме кричных фабрик и домен, оно имело и «камнерезные мельницы».
Этот факт подтверждают «Материалы для истории некоторых церквей и приходов Екатеринбургского уезда» (Екатеринбург, 1894 г.); документы, хранящиеся в Государственном архиве Свердловской области; издания члена-корреспондента Академии наук СССР Б.В. Павловского, доктора исторических наук А.Г. Козлова, краеведов И.М. Шакинко и В.Б. Семёнова.
В то время, отмечает в книге «Камнерезное искусство Урала» Б.В. Павловский, на фабрике работало пять разрезных станков.
Окрестности Полевского были богаты мрамором: белым, чёрным и голубым – полевским, белым – северским, тёмно – и серо-синим – горнощитским, серозернистым – мраморским, полдневским и кособродским.
Интересны характеристики, данные местному мрамору специалистами. Крупнейший учёный – естественник, руководитель научно - академической экспедиции на Урал (1770 г.) академик Пётр Симон Паллас в своём труде «Путешествие по разным провинциям Российской империи» с восхищением писал об увиденной им около Гумёшевского рудника каменоломне: стены её состоят «из прекрасного, как снег, весьма приятно полупрозрачного и к полированию способного мрамора, которого ещё нигде доселе в России не отыскано».
Другой большой знаток поделочных камней, президент Академии Художеств А. С. Строганов так сказал в 1803 г. о белом Полевском мраморе: «сей мрамор весьма мало уступает итальянскому, который ныне…с таким трудом в весьма малых кусках доставать можно».
Уже к концу XVIII века месторождений этого камня только на Урале насчитывалось около 100. А вот предприятий по его обработке раз – два и обчёлся. До Петергофской гранильной фабрики было далеко, да и изготовляла она только мелкие изделия. А на строительство московских и петербургских дворцов, правительственных учреждений, жилых зданий крупных сановников, театров, парков, галерей, каналов требовались крупногабаритные архитектурные изделия.
Готовивший их Горнощитский мраморный заводишко был в то время единственным не только на Урале, а, пожалуй, во всей России, и потому предельно загружен заказами. Вот почему в 1765 году президент Академии Художеств И.И. Бецкой в письме на Урал к командиру экспедиции по розыску цветных камней генерал – майору Я. Данненбергу требовал «разрезку, шлифовку и полировку производить на тамошних фабриках», а в случае необходимости рекомендовал строить новые.
Первая мраморная каменоломня в будущем селе Мраморском начала эксплуатироваться в 1743 г. А в 1765 Яков Данненберг недалеко от неё обнаруживает ещё одно месторождение этого нужнейшего камня. В этом же году он возводит в четырёх верстах от каменоломен новый завод, включив в его штат («реэстр») привезённых с собой из столицы камнерезов.
Смерть настигает генерала и благодарные мастеровые хоронят его у входа в Симеоно–Анненскую церковь, а неизвестный и ныне скульптор изваял мраморную, во весь рост, фигуру Данненберга. Скульптура генерала, по словам местных старожилов, уничтожили в первые годы советской власти…
Северская камнерезная фабрика в середине XVIII века уже не отвечала потребностям времени, не справлялась с заданиями. Особенно это ощутилось тогда, когда пришёл большой правительственный заказ.
Вот что пишут о нём в книге «Русские самоцветы», выпущенной Средне – Уральским книжным издательством, её авторы И.М. Шакинко и В.Б. Семёнов: «Свою самую любимую загородную резиденцию – Царское Село, полученное в подарок от отца, Петра I, Елизавета, став императрицей, строила и перестраивала беспрерывно, привлекая к этому лучших архитекторов России…
Императрице Елизавете понравилась мысль устлать площадь между «новосделанным каналом» и Эрмитажем белыми и чёрными мраморными плитами, чередовавшимися как на шахматной доске. Площадка была большая – плиток требовалось много: «каждого вида по четыре тысячи…длиною и шириною полуаршинных».
Екатеринбургской гранильной фабрике такой заказ не подходил. Горнощитский завод был перегружен, и руководитель гранильной фабрики, талантливый новатор горной техники Иван Ильич Сусоров предложил построить в Екатеринбурге камнерезную фабрику, а Северскую, «как не отвечающую уже более потребностям времени и не справляющуюся с заданиями», реконструировать.
«Для поспешной разгрузки и обделки Горнощитского камня мрамора, - писал он в рапорте своему начальнику, - устроить ещё камнерезную мельницу деревянную…на каменном фундаменте и к ней установить сверх имеющихся пяти разрезных станков – ещё шесть, да при ней для обсечки камня по обделке оного в готовность одну особливую светлицу».
Предложение расширить Северскую фабрику было вполне обоснованно: всего в 12 верстах от Северского завода находились большие залежи мрамора, доставка его к месту обработки была очень удобной. Для отправки изделий в Петербург и Москву Сусоров предлагал «расчистить речку Северку, а если это будет разрешено, воспользоваться находящейся в 4 верстах от завода Красногорской пристанью».
Как сообщает третий номер «Горного журнала» за 1827 год, шихтмейстеру И.И. Сусорову Указом Высочайшего Кабинета от 18 октября 1750 г. было разрешено приступить «к постройке…шлифовальных мельниц».
Однако Канцелярия Главного заводов правления, размещавшееся в Екатеринбурге, не спешила с этим и только 25 мая 1751 г. поручила Сусорову приступить к осуществлению своих замыслов, а «по сделании на оных точить и шлифовать и разными фигурами обделывать каменья и прочие разные штуки делать».
Строительство Екатеринбургской и Северской фабрик, удалённых одна от другой на пятьдесят вёрст, требовало постоянного руководства на каждой из них в отдельности. Поэтому за строительством первой наблюдал сам Сусоров, а второй – его помощник Сунгуров. Общее руководство осталось за Иваном Ильичём. Заслуживает внимания факт, что обе фабрики строились по чертежам И.И. Сусорова.
«К постройке фабрик, - писал Б.В. Павловский в книге «Камнерезное искусство Урала» - за недостатком рабочей силы на заводах были привлечены крестьяне. Трубы, по которым поступала вода, приводимая фабрику в действие, отливались из чугуна на местных заводах… Так как строительство Северской фабрики затягивалось, Сусоров предлагал половину назначенных к ней мастеров пока обучать при Екатеринбургской гранильной фабрике, а другую половину использовать на обсечке добываемых из ям мраморных глыб».
Чтобы ускорить строительство, здания возводились деревянными, но на каменных фундаментах, которые закладывались с таким расчётом, чтобы потом на них можно было возводить каменные стены.
Уже в конце 1751 года Иван Ильич докладывал: «Первая фабрика при Екатеринбургском заводе построена и в действие пущена сего декабря 8-го числа, другая при Северском заводе построена ж, а в ход станки резные, шлифовальные и полировальные не пущены».
Камнерезная фабрика при Северском заводе размещалась теперь в двух зданиях. Документы, хранящиеся в ГАСО, сообщают, что новая «мельница при Северском заводе…имела 8 камнерезных станков для мрамора и по одному шлифовальному и лакировальному» и была пущена в действие 30 декабря 1751 года.
Но вернёмся к Царскосельскому заказу императрицы Елизаветы. Для его выполнения, как говорят документы, только на добыче мрамора летом и осенью 1752 года при горнощитской, талицкой и северской ломках работало около 300 человек. Они добывали более 23 тысяч пудов камня. «При резке, шлифовании, лакировании половых плиток в день и в ночь» на Екатеринбургской фабрике находился 81 человек, а на Северской – 68. Этими работными людьми «каждомесячно» изготовлялось 300 плиток из чёрного Горнощитского мрамора и по 180 из белого талицкого и северского.
Заказ императрицы на восемь тысяч плиток был выполнен.
В 1759 году казённые заводы Сысертского горного округа, куда входили Полевской и Северский, были проданы титулярному советнику Алексею Фёдоровичу Турчанинову, Купив и Северскую камнерезную фабрику, заводчик стал переманивать мастеровых с других подобных ей фабрик. Овчина выделки стоила – ажиотаж вокруг мрамора был в расцвете.
По рисункам знаменитого архитектора Демальи, для московского дома Демидовых из белого Полевского мрамора были изготовлены (на горнощитском заводе) 10 столешниц на столики под трюмо, два камина. Две тумбы – для дома президента Академии наук А. Разумовского. В 1779 году Михаил Горяинов выполнил из этого же мрамора портрет президента Академии Художеств И.И. Бецкого.
Весной 1801 года в Петербург была отправлена большая партия мраморных архитектурных деталей, в том числе колонны из белого полевского мрамора. Не перечесть изделий, выполненных и установленных самими мраморчанами в архитектурных памятниках XVIII и XIX веков в Царском Селе (ныне г. Пушкин), Ораниенбауме (г. Ломоносов). Гатчине, Петербурге…
В 1843 году автор памятника Ермаку в г. Тобольске А.П. Брюллов выбрал для Нового Императорского Эрмитажа пьедесталы из красного талицкого, голубого полевского и других мраморов. В 1848-1849 годах в Эрмитаж была отправлена ваза из полевского белого мрамора.
Эрмитаж. Фото - Wikipedia
Перечень изделий из этого поделочного камня можно продолжать, однако приведённых фактов уже достаточно, чтобы доказать, что наши полевской и северский мраморы заслуженно поделили славу со своим земляком - знаменитым на весь мир гумёшевским малахитом.
Алексей КОЖЕВНИКОВ
г. Полевской
UraloVed.ru
Читайте также:
