Об ударе молнии в дом Петра Васильевича Винокурова в Ревдинском заводе Екатеринбургского уезда
Дом этот, высотою от земли 7 ¼ аршин, и от уровня реки Ревды приблизительно 35 саж., есть простая изба на два окна с приделом.
30-го августа 1892 года, в шесть или около шести часов вечера (точно время не заметил), я сидел у себя дома (в расстоянии от места удара в 16 саженях) у стола, писал.
Раздался страшный треск, как бы похожий на пушечный выстрел, но без гула. Отец мой, сидевший у другого конца стола, зажавши уши, выбежал в ограду, я же нисколько не испугался и даже не вздрогнул.
Мать моя, бывшая в то время на улице, сидела у окна нашего дома, подбегает к окну и кричит: «у дяди горит». Я выскочил на улицу, побежал прямо к этому дому; прибегаю, окна и сени затворены, а снаружи дома ничего не видать, ни дыма, ни огня.
Отворили окно, я вскочил в избу вторым; в избе был дым и запах гари и сероводорода (как бы сожженного пороха или протухлого яйца), а огня нигде не было; я вбежал в сени, отворил дверь в ограду, к которой уже собралось много народу, кто-то из кучи кричит: «в чулане горит»; сломали дверь чулана, но огня тоже не было, а дым и запах такой же, как и в избе.
Когда народ немного разошелся, я начал рассматривать, как ударила молния. Сначала полез на вышку, но там не было ничего заметно, затем на крышу, на которой оказалась расколотой одна доска с самого верха конька, против самого угла избы; последний тоже был пришиблен и отверстие пошло прямо в избу, в которой в углу стоял шкаф на деревянных гвоздях, вколоченных в стену, от полу вышиною на один аршин; этот шкаф отбросило в сторону на ½ аршина от стены; на последней оказалось отверстие в чулан, пристроенный к избе.
У шкафа отшибло у одного угла щепку, вещи, какие были в нем, вылетели вон (металлического ничего не было), много отшибло штукатурки от стены, оказалось разбитым одно стекло в окне, осколки которого лежали на подоконнике.
Зажегши огня, я пошел в чулан и стал рассматривать, как прошла молния из избы в него. В пазу была дыра из избы (как сказано выше); у закоулка четвертого бревна сверху была сшиблена щепка; в этом зауголке был вколочен железный гвоздь длиною ¼ аршина и на нем висела конская сбруя, как то:
1) Колокольцо на ремне, на котором в два ряда нашиты медные бляхи.
2) Перевес ременный длиною 2 ½ аршина, сплошь нашитый медными бляхами.
3) Колокольцо такое же на ремне, но только бляхи нашиты в один ряд.
4) Подвесок к узде и тоже усаженный медью.
На колокольце и на перевесе оказались бляха с концов расплавлены; на других вещах не было ничего заметно. Тут же у угла от стены на ½ аршина стоял ларь, длиною аршина 2, шириною 1 аршин и высотою 1 ¼ аршина. И выше означенные вещи к нему прикасались: от него отшибло большую щепу. Пол в чулане не был поврежден, должно быть потому, что у передней стены был пол не вплотную к стене на два вершка.
Мать моя, сидевшая на улице против дома в расстоянии 16 саженей, видела, как в момент грозы крыша дома полосой как бы загорелась, показался огонь и дым. Осматривая же крышу, где прошла молния, ничего обугленного не нашел.
Хозяин дома был с женою на покосе, в расстоянии от завода в 10 верстах и слышал этот удар, и ему показался очень сильным.
Гром греметь начал приблизительно около 6 часов и продолжался до 9 часов вечера.
После этого удара гром гремел порядочно, но удары были гораздо тише.
Как в самом доме, так и ближе 16 сажень, людей никого не было.
Крестьянин Ревдинского завода и волости Александр Васильевич Винокуров.
Декабря 20-го дня 1892 года, завод Ревдинский.
«Записки УОЛЕ», т. XIII, вып. 2, 1891-94 гг.
Читайте также: