Заметка из «Записок УОЛЕ», т. XXIII за 1902 год о происшествии на севере Чердынского уезда Пермской губернии – в верховьях реки Вишеры.
Сообщение д.чл. Н.А. Глущук
Летом 1895-го года, по делам службы, я был на севере Чердынского уезда, - именно в его северо-восточном углу. Там довелось мне услышать о войне вогул с самоедами, войне бывшей теперь уже будет тому назад лет 12. Необходимо предварительно сделать топографию того края, в то недавнее, - в 1895 г. – время еще почти необитаемого. Теперь там уже разрабатываются железные рудники.
Последнее, самое северное, селение по реке Вишере, деревня Усть-Улс, стоит на правом берегу ее против устья реки Улса. До этого места в летнее время сообщение довольно исправное, хотя и не совсем удобное, на лодках. Не могу точно сказать, какое расстояние от уездного города Чердыни: нет под рукою записок того времени, но, насколько помню, - что-то 150 или несколько более верст. На притоке р. Улс, - Кутиме, - стоит Кутимский чугунно-плавильный завод; в дер. Усть-Улсе имеется казенная винная лавка, - следовательно сообщение поддерживается. От д. Усть-Улс, вверх по Вишере до устья р. Вёлс (притока Вишеры с левой стороны), названной на картах, почему-то «Велсуй», - около 40 верст. При впадении Вёлса в Вишеру, в то время – в 1895 г. – стояло несколько домиков, построенных компанией Вёлсовского чугунно-плавильного завода, компании теперь слившейся с компанией Вишерских чугунно-плавильных заводов. Постройки эти носили название «Усть-Вёлс». От Усть-Велса, где предполагалась постройка доменной печи, вверх по Вишере, т.е. к северу верстах в 4-х, стояло счетом 4 дома: дом управляющего и вообще для начальствующих будущего завода, запас казарма для рабочих, баня и маленькая хибарка для фельдшера без медикаментов. Была, впрочем, еще избушка-«контора», там же и квартира запасчика и конторщика. Этот пункт управления будущего завода носил название «Белые Мхи».
О населении по р. Вишере скажу в следующей записке, для которой все топографические подробности, описанные выше, будут необходимы. Работы лесоустроительные, на которые я был командирован в 95-м году Лесным Департаментом, шли параллельно реке Вишере к северу и дошли уже (условно, положим) до хребта «Чувальский камень», показанного на картах издания Ильина севернее параллельного ему хребта «Мартайский камень». Как раз наоборот. Вершина «Чувальского камня» представляет довольно широкое, на несколько верст, плато, сплошь покрытое мхами. В летнее время на «Чувальском камне» стоят кочевые вогулы, - вогулы язычники, идолопоклонники, но с христианскими именами, - если не ошибаюсь, две или три семьи. Глава одной – Степан, именуемый почему-то князем, и другой – Герман – его сын. Были, кажется, в окрестностях еще семьи кочующих вогул, но тех я не видел.
Из запаса «Белых Мхов» доставляли нам в лес на работы, по смежности Чувальского и Мартайского камней «жизненные припасы», вроде недопеченного хлеба, протухлой солонины, слежавшегося в комья проса и т.п.; припасы шли на лодках до урочища «Вогульская дорога» - 12-14 верст, - а там уже с горки на горку, вглубь лесов и гор, - на плечах рабочих, отчего приобретали особенный аромат, в особенности после двух или трехдневной переноски. Каждый из нас (нас было 5 челов.) после такого питания в течение 3-4 недель, с большим удовольствием выбирался на «Белые Мхи» и, пройдя десятки верст пешком, без дорог, по сплошным ельникам и пихтарям, усаживался, благодаря любезности управляющего, за стол пообедать «по людски». В одно из таких моих посещений, управляющий заводом – Александр Михайлович Кребер рассказал мне о бывшей незадолго пред тем (4-5 л.), в тех странах, войне, напоминающей по началу троянскую. Присутствовавший при рассказе заведывавший разведками Г. Оборин дополнил его: постараюсь передать его приблизительно их словами.
Самоеды, кочевавшие где-то на границе Пермской и Вологодской губернии, украли у вогул бабу. Бабу живую – вогулку. Какое было ее положение в семье, неизвестно, но такого оскорбления вогулы не могли снести, кликнули клич, собрались все, сколько их было, вооружились – по большей части луками – и отправились выручать свою «прекрасную Елену». По несообщительности вогул и малому знанию языка с той и другой стороны, подробности этой войны неизвестны, но война была по всем правилам военного искусства, так как на стороне вогул оказались раненые. Все атаки и приступы вогул были отбиты самоедами, превосходившими их в численности. Оставив свою бабу в руках неприятеля, вогулы возвратились на свой Чувальский камень залечивать раны: и телесные и душевные. На все вопросы и соболезнования заходивших к ним охотников из ясачных вогул, - (крестьян, живущих по Вишере ниже Усть-Улс) – разводили только руками и в виде утешения рассказывали, что у самоедов гора (на которой те кочевали с своими оленями) «маленький-маленький», а у них у вогул, «Чувал – большой – большой» (Чувальский камень). Так прекрасная Елена из вогулок и осталась в руках новых троянцев – самоедов.
Полагаю, что сообщение это имеет некоторый интерес, т.к., насколько я знаю, об этом уголке Пермской губернии и о вогулах – этих дикарях в Европе, нет почти никаких новейших сведений. В зиму 1895-1896 гг. была статья в Пермских Губернских Ведомостях о Вишерском крае г-на Вышеславцева, но у него оказывается, что горы Уральские поросли «луком», а вогулы загоняют на ночь своих оленей в «загоны». Некто, г. Глушков, очевидно знающий этот край и его обитателей, напечатал тогда опровержение, но все это носило характер полемический и некоторые разъяснения в письме Г. Глушкова по этому как-то теряют свой интерес. К сожалению даже и то малое не продолжалось ввиду упорного отстаивания г. Вышеславцевым своих загонов, лука и его ссылок на строчки и страницы не помню какого-то учебника Геологии. А жаль.
Февраль 1902 г.
«Записки УОЛЕ», т. XXIII, 1902 г., стр. 120-122
Читайте также:
