Много лет назад я буквально влюбилась в российского олигарха. Правда его уже давно не было в живых, умер он еще в XIX веке, но польский дворянин и российский подданный Альфонс Фомич Поклевский-Козелл меня просто заворожил. В обшарпанном постперестроечном Екатеринбурге рассказ о миллионере, владельце пятидесяти шести домов и девятнадцати имений, щедро вкладывающим капиталы в строительство церквей, больниц, училищ звучал как сказка. Такие люди принадлежали в то время к ушедшей натуре, страна, погруженная в раздел советского наследства, только с ностальгией вздыхала по старой империи. Впрочем, подробности этой забытой биографии приходилось восстанавливать по крупицам. Казалось невероятным, что о столь больших заслугах так легко и быстро можно было забыть.
Альфонс Поклевский, приехавший в 1830-х годах в Сибирь простым чиновником, благодаря уму и таланту сумел стать владельцем огромного состояния, ему принадлежали пароходы, водочные и пивоваренные заводы, золотые прииски, медные и асбестовые рудники, одна из первых на Урале химических фабрик, девять железоделательных заводов, стекольные фабрики, конные заводы, многочисленная недвижимость, в том числе два дома в Санкт-Петербурге, огромные особняки в Талице и Екатеринбурге и прочая, прочая, прочая. Пароход Поклевского совершил первый в истории Сибири рейс из Тобольска в Томск, пройдя полторы тысячи километров и тем самым открыв эру сибирского грузового пароходства. Много средств Поклевский вкладывал в сферу, которую мы сейчас называем социальной. Устраивал больницы и учебные заведения в своих владениях, помогал при строительстве и реконструкции храмов. Будучи сам католиком помогал православному населению своих заводов. Участвовал в строительстве пяти католических костёлов Сибири и Урала, причем два из них были полностью возведены на его средства. На железнодорожной линии Екатеринбург (Свердловск) – Тюмень была даже станция «Поклевская», расположенная в пяти верстах от талицкой (главной) резиденции Поклевских. Переименована она была в 1963 году.
Можно было лишь сожалеть, что память об этом замечательном человеке оказалась стёрта, причём не в годы революции, а в полнее респектабельное время, когда вроде бы уже и не покушались на старые названия, сохранилась ведь на тагильской ветке станция Сан-Донато, названная в честь Демидовых.
По иронии судьбы мне, пребывающей в полной эйфории от деяний польского джентльмена, довелось услышать рассказ о переименовании станции, причем от непосредственного участника событий. Как многие пожилые люди, этот человек с удовольствием вспоминал былые годы. Доверительно рассказывал, что когда он служил в областном архиве, к нему обратились, чтобы получить справку о том, чьим именем была названа станция Поклевская. С чувством гордости этот человек рассказывал, что уж он-то не поскупился и в самых ярких красках описал «капиталиста, угнетателя, крупного паука на шее крестьян Зауралья» и благодаря ему, станция была переименована.
Некоторое время спустя мне довелось побывать в Талице и посёлке Троицкий, некогда выселке Поклевском, существующем при станции Талица. Было очень трогательно, что спустя почти восемьдесят лет после наступления советской инверсии истории, память о Поклевском была по-прежнему жива в этих местах. Вспоминали семью бывшего заводчика с большой теплотой и уважением. А жители Троицкого еще в конце 1990-х годов иногда называли станцию Поклевской.
В этом году исполнилось пятьдесят лет со времени переименования станции Поклевская и сто тридцать лет от начала строительства первой железной дороги в Сибирь, ветки, соединившей Екатеринбург и Тюмень. Людям XXI века, для которых полёты в космос стали уже малоинтересной рутиной, трудно представить, чем была железная дорога для жителей Урала и Сибири в XIX веке. Железная дорога обозначала жизнь. Открывались новые возможности для погрязшей в патриархальном сне сибирской экономики, сокращались, казалось бы, непреодолимые расстояния, да и сам темп жизни ускорялся.
Не удивительно, что сразу после проведения первых железнодорожных линий в европейской России, в Сибири началась борьба за железную дорогу. Обсуждалось, где она должна проходить, на какие средства её строить, каково будет соотношение участия государства и частного капитала. С самого начала этого обсуждения еще в 1860-х годах Альфонс Поклевский-Козелл стал горячим сторонником строительства железной дороги. По его мнению, железная дорога должна была служить развитию торговли и, пройдя через Екатеринбург и Казань, соединить Ирбитскую и Нижегородскую ярмарки. Несмотря на то, что проект, который поддерживал А.Ф. Поклевский, получил одобрение высших инстанций, его осуществлению помешала русско-турецкая война.
Когда приступили к строительству, железнодорожная ветка соединила Екатеринбург и Пермь. Екатеринбургский вокзал открыли в 1878 году, а через пять лет началось новое строительство. Утверждена была линия Екатеринбург - Тюмень. Здесь Поклевский уже не намерен был отступать. Между Екатеринбургом и Тюменью находилась главная резиденция Поклевского, где он жил и где располагались принадлежавшие ему талицкие винокуренные и пивоваренные заводы.
По предложенному плану, ветку планировалось направить близ деревни Луговая. Однако владелец Талицкого винокуренного завода Альфонс Фомич Поклевский-Козелл, используя связи в правительственном Сенате, добился изменения проекта. Чтобы удобнее было доставлять сырьё и отгружать продукцию с завода, станцию перенесли на двести первую версту от Екатеринбурга и назвали в честь основателя, Поклевская. До революции в здании вокзала находился портрет Альфонса Фомича. Первые пассажиры добрым словом поминали хороший буфет, расположенный на станции.
Старейший железнодорожник, первый телефонографист ст. Поклевской Иван Михайлович Шилов вспоминал: “Когда приходили первые пассажирские поезда, то на нашей станции была остановка больше положенного времени (пассажиры пока не напьются чая и не наедятся вкусных пирожков, паровоз не давал гудок). Все напились чая, погуляли в скверике у станции – паровоз дал гудок, и поехали дальше, а было всего два вагона”.
Станция, основанная Поклевским, дала жизнь посёлку, который сейчас населяют 13 тысяч человек девяти национальностей. После открытия станции вокруг неё образовался выселок, который первоначально назывался Поклевский. Троицким он стал в начале ХХ века благодаря первому поселенцу Федоту Васильевичу Латышеву. На одной из сходок местных жителей он предложил: «Поскольку собрались мы накануне большого праздника Святой Троицы, то назовём поселок Святотроицким». В двадцатые годы приставка «Свято» отпала, а в тридцатые местная партийная ячейка и вовсе вознамерилась присвоить посёлку, а заодно и станции, революционные имена – Виноградова и Вакурова соответственно. Как ни парадоксально, в вышестоящих органах советской власти эта идея поддержки не нашла.
Несмотря на переименование, в Троицком о Поклевских не забывали. Благодаря Татьяне Степановне Язовских в Троицком историко-краеведческом музее появилась одна из первых экспозиций, посвященная Поклевским. Трижды здесь принимали потомков этого прославленного рода, рассеявшихся ныне по всему миру. Пятьдесят лет спустя, о переименовании станции не может быть и речи, а вот портрет её основателя хорошо бы вернуть в здание вокзала.
Татьяна Мосунова
Читайте также:
