Маршал Жуков: Чтоб служба медом не казалась

...Когда я был снят с должности заместителя министра и командовал ок­ругом в Свердловске, Абакумов под руководством Берии  подготовили целое дело о военном заговоре. Был арестован целый ряд офицеров, стал вопрос о моем аресте. Берия с Абакумовым дошли до такой подлости, что пытались изобразить меня человеком, который во главе этих арестованных офицеров готовил военный заговор против Сталина...» (Из воспоминаний маршала Г.К. Жукова).

О том, как Жуков командовал Уральским военным округом, известно немного. Еще реже вспоминают о том, как маршал вел себя в служебных поездках, а он любил внезапность, предпочитая неожиданно нагрянуть в отдаленные гарнизоны, устроить предметный «разбор полетов».

О предыстории появления Жукова на Урале мне довелось услышать из уст родного человека Георгия Константиновича…

...Дочь маршала похожа на отца: тот медальный профиль и, похоже, такой же крутой нрав и даже норов. Маргарита Георгиевна Жукова посетила Пермь по приглашению местного  отделения Славянского фонда накануне 100-летия со дня рождения легендарного полководца (1996 год). И в общении с журналистом, и во время выступления перед студентами она показала себя не только знающим, но, я бы сказал, боевым биографом и даже историком рода.

Г.К. Жуков

Маргарита Георгиевна вспомнила одно детское впечатление. Когда она училась в 9-м классе, отец прислал письмо:

«Ты, небось, барышня уже, посылаю тебe подарок (платье, туфли, пальто). Если платье не подойдет, пусть мама перешьет...» Еще он прислал книгу Суворова «Наука побеждать», свою любимую. И пожелал дочке «формировать характер»...

Скромности подарка всесильного маршала можно поразиться. Тем более на фоне нашумевшего «дела генералa Крюкова» и рассказов о том, как советский генералитет вывозил трофеи из Германии «вагонами и  тележками». Я попросил дочь маршала рассказать о своем отношении  к упомянутой истории с трофейными ценностями. Тем более, что трофейное дело это после войны было использовано против Жукова - не прямо, а через его подчиненных, боевых товарищей.

- Это дело было сфабриковано от начала до конца, - ответила Маргарита Георгиевна. - Генерала Крюкова и его жену, известную певицу Русланову, обвинили в том, что они присвоили в оккупированной Германии большое количество ценностей, в основном произведений искусства. В том числе якобы даже из Дрезденской галереи. Жуков считал, что дело было инспирировано Лаврентием Берия. Хотели таким образом устранить слишком популярного, а значит, опасного для Сталина полководца. Эти правители боялись Жукова, вот они и решили унизить прославленного военачальника маленькой должностью, сослав его командовать отдаленным округом, сначала в Одес­су, а потом на Урал. Словно можно Жу­кова - унизить!..

Лидия Русланова была очень популярна, она получала, конеч­но, богатые подарки, и картины у нее были ценные. (Известен случай, как певица подарила жене Жукова брил­лиантовую брошь, поскольку, как она выразилась, «орденов для боевых подруг правительство не придумало» - В.Г.) Но все дело затеяли с даль­ней целью: сколотить компромат на маршала Жукова, устранить его с пос­левоенной политической арены.

Жукову ведь тоже подкидывали дары, вспоминает его дочь. И она уз­нала, кто это делал и как делал, чьими руками. Например, без ведома Георгия Константиновича пытались подсунуть ценности в вагон, когда Жуков отправ­лялся на юг. Но маршал эти происки круто пресек.

Тем не менее, у сталинских подруч­ных, опытнейших интриганов, все полу­чилось почти по задумке: популярного маршала «сослали» (посадить все же не решились), а генерала и певицу от­правили за решетку. Добавим: почти сразу после смерти Сталина Жуков добился того, чтобы Крюков и Русла­нова были освобождены.

А с чего все началось? С обычного человеческого чувства - зависти. С же­лания Иосифа Виссарионовича «урезать» славу великого полководца. Да, зависть, подпитанная опасением: как бы не повторился в Советском Союзе, по­бедившем фашизм, опыт США, где на той же победной волне президентом страны стал боевой генерал Эйзенха­уэр.

Как известно, мемуары Георгия Жукова, «Воспоминания и размышле­ния», сначала издали также в сильно урезанном виде. Только недавно, уже после «перестройки», до читателя до­шел полный вариант. Маргарита Жу­кова способствовала переизданию кни­ги в авторском варианте. Купюры со­ставили более ста страниц. Все, что «пропало», сразу «нашлось», когда за переиздание взялись не наемные ис­торики, а честные специалисты, редакторы.

Дочь маршала призналась, что бо­лее всего ее возмущают вопросы типа: «Куда пропал Жуков после войны?»

-  Смешно об этом даже говорить. Попробуйте написать такой труд! «Вос­поминания и размышления»... Отец так упорно работал над книгой, что она сто­ила ему здоровья. Два инфаркта, ин­сульт, полная глухота... Книгу отец «до­бил» - а после добивали его самого. Больше года мемуары читали рецен­зенты, затем пошли различные заме­чания, пожелания... Однажды, помню, отец собрал целую пачку таких поже­ланий и сказал: «Сжечь!»

Судя по тону, к историкам дочь мар­шала относится, мягко говоря, сдержан­но. Это неудивительно. Попытки неко­торых специалистов военной истории переосмыслить ход, цену крупнейших военных операций и роль маршала Жукова в них вызывают самую проти­воречивую реакцию...

Когда же я напомнил Маргарите Георгиевне о критической,«антижуковской» позиции Виктора Астафьева, она огорченно замолчала. После красноре­чивой паузы она сказала:

- Астафьев мог бы и посдержанней быть в своих высказываниях и сочине­ниях. Все-таки ветеран войны...

Помолчали. Я не решался двигать­ся по «минному полю» дальше, но и переводить разговор на облегченные темы не хотелось. Помогла сама собе­седница:

- Надо бы учитывать, что опыт граж­данской войны у нас уже имеется. Hу, зачем эти раздоры, особенно между фронтовиками? Когда нашу страну раз­дирали на части, на Западе кое-кто по­тирал руки, следя за самопожиранием красных и белых. Не надо забывать уроки истории...

Памятник Жукову в Екатеринбурге
Памятник Жукову перед штабом военного округа в Екатеринбурге

«Служба мёдом не покажется!»

Медальный профиль с известного фотопортрета Жукова появился на ме­мориальной доске, установленной на здании областного Дома офицеров (скульптор В. Скрыльников). «Маршал Победы» не раз бывал здесь, когда при­езжал из города Свердловска инспектировать боеподготовку местных частей УрВО.  Образ его был увековечен  в 1996 году, когда отмечалось 100-ле­тие маршала. Тогда мне и удалось по­знакомиться с людьми, которые общались с Георгием Константиновичем по ратной службе.

С полковником запаса А.Л. Колмаковым мы беседовали не только у Дома офицеров, но и в квартире ветерана, где о военном прошлом хозяина напоми­нали фотографии, награды, ставшие се­мейными реликвиями...

- Я ведь и воевал под командова­нием Жукова, правда, короткое время, - говорит Аркадий Лукьянович. - Было это в 41-м, когда Жукова бросили ук­реплять оборону Ленинграда. Той осе­нью было тяжко, мы вели бои в районе Колпино и Пулковских высот. Жуков ко­мандовал Ленинградским фронтом, все попытки врага прорвать оборону успехом не увенчались, как известно…

После войны Колмакова, как кад­рового офицера, направили служить в общевойсковое соединение, 10-й стрелковый корпус, который дислоци­ровался в Перми. Приехал он на Урал в 1948 году, а вскоре узнал невероятную новость: в должность ко­мандующего округом вступает мар­шал Жуков!

Принял дела прославленный пол­ководец в феврале 1948 года, и сразу выехал в войска. Встречался и с населением, его выбрали депутатом Верхов­ного Совета. Большинство восприня­ло его появление с энтузиазмом, с его именем связывались надежды на улуч­шение дел «на всех фронтах» мирной жизни. И не зря надеялись, скажем сра­зу. Примеров действенной помощи со стороны нового командующего нема­ло, и не только в памяти свердловчан. Побывав в Кунгуре, Жуков сразу решил дело со строительством жилья, по его распоряжению освободили Гостиный двор и «дом воеводы» (где располо­жился музей). Посетив Кунгурскую ледяную пещеру, которая освещалась тог­да по старинке, факелами, маршал по­мог провести электроосвещение. А сомневающихся в успехе этого начина­ния убедил веским заявлением о том, что пещера имеет стратегическое зна­чение!

Мемориальная табличка на здании театра в Ирбите
Мемориальная табличка на здании театра в Ирбите

Опытные военнослужащие, прошед­шие войну, узнав о назначении Жукова, предупреждали молодых: «Ну, держись, сейчас служба медом не покажется!» Они знали, что говорили...

- В управление нашего соединения Жуков прибыл уже дней через 20 после вступления в должность, - вспоминает Колмаков. - Он внимательно знакомил­ся с начальством, лично проверил ус­ловия работы офицеров штаба. С не­которыми из них, как тут же выяснилось, он был знаком по фронтовой обстанов­ке. Не раз ездил я в качестве делегата партийных конференций и в Сверд­ловск, где находился штаб округа. Два раза, в 1950 и 1952 годах, на наших кон­ференциях выступал с докладом коман­дующий. Тема, в принципе, звучала все­гда одинаково - о состоянии партий­но-политической работы, о задачах по обеспечению боевой и политической подготовки и укреплению воинской дисциплины среди личного состава.

Доставалось от него и парторганиза­циям за недостатки в организации бо­евой учебы и особенно в укреплении дисциплины.

На последней конференции неожиданно прозвучала критика и по адресу самого командующего. Все ждали, как отреагирует на это Жуков. Конечно, ему не понравилось все это, но, знаете, гро­мы и молнии он метать не стал. А толь­ко сказал в ответном выступлении: «Критику в свой адрес рассматриваю как заботу большевиков округа об ав­торитете своего командующего». Эти слова зал встретил громовыми апло­дисментами...

Командующий поступил мудро и дальновидно. Откуда было знать деле­гатам, что над головой самого марша­ла то и дело сверкают молнии. Перед этим Жуков был снят с должности за­местителя министра и других высших военных постов, выведен из кандида­тов в члены ЦК ВКП(б)...

Пройдет совсем немного времени, и Хрущев со своей командой отправит Жукова уже в окончательную отставку именно за то самое «ослабление и не­дооценку партийно-политической ра­боты», о чем шла речь на партконфе­ренции в Свердловске.

Довелось ветерану войны А.Л. Колмакову встретиться с маршалом и во время командно-штабных учений, с при­влечением войск округа. Летом 1951 года учения продолжались больше не­дели, отрабатывались современные способы ведения наступательных и оборонительных боев, с использовани­ем опыта недавней войны.

- И вот, наконец, итоги, - вспомина­ет Аркадий Лукьянович. - Нас собрали на большой поляне в лесу. Карты, схе­мы развесили прямо на деревьях. И вышел на поляну Жуков, с большой указкой. Меня поразило, что он на па­мять называл многих отличившихся командиров. Но и тех командиров, кто не проявил, так сказать, должной сме­калки, командующий «припечатал»...

Действительно, служба медом нам не показалась.

Суровый приказ

С именем Жукова связан также пос­левоенный период истории Пермско­го авиаучилища. В город Пермь авиашкола была переведена в сентябре 1945 года из Троицка. Решением командования ВВС, ее передислоцировали на базу расформированной авиашколы для морской авиации (МАТУ). Как было ска­зано: «с целью улучшения учебной базы для подготовки специалистов в мир­ное время». С 1950 года создается Пер­мское военное авиационно-техническое училище.

Командующий УрВО, маршал и че­тырежды Герой Советского Союза Г.К. Жуков всегда держал в поле зрения училище. Он побывал здесь дважды, в 1948 и 1952 годах. И лично разбирал­ся с одним досадным инцидентом, про­изошедшим в 1951 году.

Суть в том, что группа выпускников, свежеиспеченных офицеров, крепко погуляла на радостях. Да так, что шум дошел до командующего. По указанию Жукова было заведено дело о «неор­ганизованной отправке офицеров-вы­пускников со станции Пермь II 4-7 де­кабря с.г., в результате чего имелись грубые нарушения войскового и обще­ственного (!) порядка». Расследование поручили офицеру политотдела под­полковнику А. Колмакову.

- Разобравшись в ЧП, составил я докладную, понес ее в спецвагон мар­шала, на Перми II, - рассказывал мне Аркадий Лукьянович. - Мол, так и так, молодые офицеры грубо нарушили дисциплину, вели себя нетактично в от­ношении гражданских лиц. Руководство училища, офицеры, непосредственно отвечавшие за отправку выпускников, не полностью выполнили уставные тре­бования по перевозке личного соста­ва...

Жуков бегло прочитал мою запис­ку. Как будто все уже знал. Посуровел. Мне он сказал: «Вы можете быть свободны». По результатам моего рассле­дования он издал суровый приказ, все виновные были наказаны. Больше та­кого позора не повторилось.

Дом в Раскуихе
Дом в деревне Раскуихе, в котором останавливался Г.К. Жуков

«Очень сложная фигура...»

В ту встречу в спецвагоне Колма­кову еще удалось послушать, пока ждал, как маршал играет на баяне. Как изве­стно, Георгий Константинович любил музыку и всегда поддерживал армейскую художественную самодеятель­ность. Однажды во время концерта он попросил хор сержантов даже испол­нить «на бис» песню на стихи М. Лер­монтова «Бородино». Хор грянул пес­ню, еще более воодушевившись. Вслед за горячими аплодисментами было объявлено, что командующий округом объявляет хору благодарность и каж­дому его участнику предоставил 10-дневный отпуск на родину!

Многим известно, что наш знаме­нитый певец Борис Штоколов служил под началом Жукова именно в Уральском военном округе. Услышал маршал однажды, как поет молодой солдат, и сказал: «Мне б такой голос - я бы Ша­ляпиным стал на твоем месте». И по­советовал своему подчиненному учить­ся пению. Мало того, он и после опе­кал и поддерживал Штоколова.

«Если удерет или что - докладывай­те мне лично», - наказал командующий округом своим подчиненным.

О службе и жизни маршала в Свер­дловске мне рассказывали многие зем­ляки. Чувствовалось, что встречи с Жу­ковым стали яркими событиями в их жизни. И не раз вспоминали, как во вре­мя одного из парадов командующий округом «полетел с лошади». На самом деле конь поскользнулся, так что коман­дующему пришлось соскочить. Спустя полвека уральцы «посадили» маршала на чугунного коня - навечно. Памятник «Жукову, осадившему коня» стоит те­перь в Екатеринбурге, перед зданием штаба округа. Второй монумент мар­шалу Жукову, принимающему парад Победы (тоже верхом), появился в Мос­кве (скульптор В. Клыков).

На работу в Москву Г. К. Жуков вер­нулся в марте 1953 года, после смерти Сталина. Уральскую «ссылку» он сумел сделать достойной страницей биогра­фии. Биографии своей - и военного ок­руга. Сегодня, перечитывая его главную книгу жизни, а также только недавно рас­секреченные документы, можно сделать однозначный вывод: в заговоре против Сталина маршал действительно не уча­ствовал и не собирался участвовать. Но чтобы вообще отгородиться от полити­ческих «игр и забав» - нет, он не смог. Он стал-таки участником советского «дворцового переворота»- и даже его ключевой фигурой. Как известно, имен­но Жуков арестовал Лаврентия Берию. Нельзя сказать, что маршал отомстил своему могущественному врагу, который в то время рвался к единоличной влас­ти. Просто Георгий Константинович от­давал себе отчет в том, что Берия, дос­тигнув высшей власти, расправился бы с ним, Жуковым, в одночасье.

...О маршале Жукове много напи­сано. Самой серьезной книгой об отце Маргарита Георгиевна считает ту, что написал маршал Баграмян, который знал Жукова еще со времен учебы. Хорошие книги созданы также К. Фединым, С. Смирновым, К. Симоновым - лучшими советскими писателями. Причем Кон­стантин Симонов оставил о Жукове только 80 страниц, с многозначительным примечанием: «Очень сложная фигура, поэтому это только заметки...»

Мало кто знает, что гонорар за свою книгу Жуков передал своим землякам-калужанам: на строительство Дома культуры в родном селе и на улучше­ние дорог.

- Завещание отца оказалось также коротким, - вспоминает дочь. - Он не оставил нам ни дач, ни сокровищ, - он завещал нам свое имя. Могу расска­зать, как берег честь фамилии мой сын Георгий, единственный внук маршала: он дважды выполнял интернациональ­ный долг, при этом скрывал, какому Жукову он родственник...

Владимир Гладышев,
председатель клуба «Пермский краевед»
(по книге «INCOGNITO в Перми»¸ Пермь, 2013)

Читайте также: 

Поддержать «Ураловед»
Поделиться
Класснуть
Отправить
Вотсапнуть
Переслать

Гостиницы Перми

Рекомендации