В 1723 г. в южной части уральской тайги возник казенный завод-крепость – Екатеринбург. И сразу же вслед за этим, под прикрытием государства, начинается бурное промышленное освоение региона.
Во главе с сенатором Иваном Кирилловичем Кирилловым в 1734-36 гг. разворачивает свою деятельность Оренбургская экспедиция. Перед нею были поставлены четкие задачи: способствовать строительству городков-крепостей по границам с Башкирией, изучать минеральные богатства края и поддерживать на вновь осваиваемых территориях строительство металлургических заводов.
Параллельно с проникновением в Башкирию русских чиновников, военных и ученых, устремились сюда же православные миссионеры, несущие слово божье, и русские предприниматели, то скупавшие, то попросту захватывавшие земли у местного населения.
Тогда-то скотоводы-башкиры и попытались защитить свой образ жизни, свои родовые владения от промышленного освоения. Началась череда башкирских восстаний, длившихся с перерывами вплоть до Крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева (1773-75).
Башкирскую карту, против России неоднократно пыталась разыгрывать могущественная Османская империя, султаны которой, провозгласив себя халифами, т.е. духовными лидерами правоверных мусульман, благосклонно относились к различным попыткам мусульманских народов отделиться от России. А это Поволжье, Южный Урал, Сибирь. (Позже по аналогии Николай I объявит себя верховным защитником интересов христиан, проживающих в Османской империи, что завершится для России тяжелой катастрофой Крымской войны).
Осенью 1735 г. 20-тысячное войско крымских татар прокатилось по южным границам Российской империи. Было понятно, что без поддержки или даже молчаливого одобрения Стамбула, крымские ханы на подобные действия никогда бы не отважились. Разразилась очередная русско-турецкая война (1735-39). Россия в этом конфликте стремилась овладеть Крымом и закрепиться на Черном море. Османская империя, связанная войной с Персией, активизировала деятельность своих эмиссаров по организации вооруженных восстаний в мусульманских районах России, в частности в Башкирии. И они было щедро оплачены Портой.
Российская империя, разворачивая борьбу с османским влиянием, пошла на беспрецедентные меры. Старые заводы и поселки Среднего Урала приказано было обнести крепостными стенами. Вновь строящиеся предприятия должны были проектироваться с учетом оборонительных потребностей: с земляными валами, рвами, деревянными стенами и пушками.
* * *
Летом 1739 г. Никита Никитич Демидов вынужден был покинуть свои тульские заводы и отправиться на далекий Урал. Причин к тому было несколько.
Первая – трагическая - скончался старший сын Никиты Никитича – Василий (1707-1738?) – управлявший Шайтанским заводом[1]. Что случилось с 31-летним Василием Никитичем точно до сих пор не установлено. Можно высказать предположение. После нападения башкир в 1735 г. на Шайтанском заводе удалось насчитать всего лишь 84 души «мужеска полу»[2], в ходе нового нашествия 1738 г. было «побито 35, ранено 18 человек, да скота отогнано, хлеба и пожитков пограблено и дворов сожжено на 6 748 рублев 85 копеек».[3] То есть и поселок, и завод совершенно обезлюдели. Удалось Василию Никитичу пережить нашествие или нет – неизвестно, но полгода простоя Шайтанского завода заставили Никиту Никитича бросить все дела в центре страны.
Понятно, что рассчитывать в таких условиях на новые государственные заказы по производству чугуна и железа, по изготовлению пушек, ядер, в которых испытывали острую потребность действующие армия и флот, Никита Никитич попросту не мог. Но и простаивать при такой блистательной конъюнктуре было преступно и глупо. Отныне для продолжения начатого на Урале дела придется Никите Никитичу привлекать следующих по старшинству сыновей – Евдокима (1713-82) и Ивана Никитичей (1722-1807).
Во-вторых, речь шла о сохранении позиций Никиты Никитича на Урале. До последнего времени у него здесь бездействовали два металлургических завода. Первый – уже помянутый чугунолитейный и железоделательный Шайтанский. Второй - лежащий в Осинском уезде - Давыдовский медеплавильный. А по замыслу Никиты Никитича уральские заводы должны были давать основные объемы металла, тогда как на подмосковных заводах можно было бы сосредоточиться более на металлообработке и срочных заказах армии и флота.
Третье обстоятельство, требовавшее присутствия Никиты Никитича, касалось становления на Урале новых металлургических предприятий. «Размножения вновь заводов, от которых, когда они совершенно построятся, имеет быть государственная и всенародная польза».
Четвертое, что интересовало заводчика – нельзя ли заручиться поддержкой со стороны местных властей в деле нового строительства.
Ему - Демидову, дворянину, бывшему чиновнику Берг коллегии, добиться положительного решения вопросов, казалось, будет проще.
Вернувшись на Урал, Никита Никитич потребовал от приказчиков Шайтанского завода срочно заняться поисками новых удобных мест для строительства новых заводов и рудников.
Приказчики Александр Копылов и Антон Набутовский отыскали три удобных места для строительства заводов по рекам Серге и Атиг. 8 октября 1739 г. Н.Н. Демидов подал в Канцелярию Главного сибирских и казанских заводов правления просьбу о строительстве здесь заводов.
Канцелярия, заинтересованная в привлечении на Урал новых крупных капиталов, отправила осмотреть места под строительство екатеринбургского механика Никиту Бахирева. И тот 5 ноября сочинил чертеж «к построению заводов удобных трех мест на реке Серге и на речке Атиге».
Но медленно, неторопливо работает уральская бюрократия. 18 сентября 1740 г. Н.Н. Демидов пишет новое прошение о строительстве заводов по реке Серге. Наконец-то, из Екатеринбурга прибывает горный мастер Иоганн фон Баннер.
На Урал восемнадцатилетний Иоганн фон Баннер прибыл в команде В.Н. Татищева в 1734 г., имея чин шихтмейстера (горного мастера). Участвовал в строительстве Екатеринбургской крепости. Его трудами было спроектировано здание Уральского горного правления. В 1742 г. И. фон Баннер получил чин форстмейстера – мастера по крепостному строительству, что дало ему возможность проектировать и строить крепости для заводов на Южном и Среднем Урале: Верхне-Яицкого, Уклы-Карагайского, Чебаркульского, Уткинского, Шайтанского, Шуралинского, Сергинских заводов.[4]
Здание Уральского Горного правления XIX в.
Здание бывшего Уральского Горного правления
(современный вид, г. Екатеринбург, угол ул. 8 Марта - пр. Ленина)
13 октября 1740 г. фон Баннер осматривает место, предназначенное для строительства второго Сергинского завода (совр. Нижнесергинского) и находит его «к строению завода угодным».
В тот же день его рукою нарисован «План и Прожект новостроящемуся Сергинскому Дворянина Никиты Демидова заводу». (Верхнесергинскому)
Проект И. фон Баннера Верхнесергинской крепости. 13.10.1740 г. ГАСО.
В обозначениях к чертежу значатся:
- Плотина
- Прожект (Проект крепости. Авт.)
- Домна
- Молотовые
- Вешняки
- Разлив в пруде воды
Иоганн, второпях, ошибся, наименовав Сергу на плане Козей и наоборот. Очевидно, план заводских строений он получил от приказчиков. А вот проект крепости разработал уже сам, оценив достоинства и недостатки оборонительных возможностей завода. Иоганн предложил возвести вокруг завода деревянную палисадную крепость[5], стены которой сориентированы по направлениям, заданным самой рекой Сергой и плотиной. Крепость должна была прикрывать северо-восточную и северо-западную наиболее уязвимые стороны завода. Именно отсюда подходит к заводу единственная дорога из Гробовской крепости.
Южную сторону завода должны надежно защищать водная гладь пруда и непроходимые елово-пихтовые леса, простирающиеся на многие километры.
Северо-западную стену для начала планировалось построить в 180 саженей (360 м), северо-восточную – в 165 саженей (330 м). Стены крепости должны простреливаться вдоль фронта со стороны 4 угловых башен, где целесообразно было расположить пушченки. Пятая башня задумывалась проезжей по центру северо-восточной стороны крепости.
Судя по размерам «прожекта», дворы работных людей предполагалось разместить в черте крепости. Однако на чертеже они не изображены, что может свидетельствовать об отсутствии поселка как такового осенью 1740 г. Вполне возможно тогда его заменяли временные строительные шалаши и землянки.
Подписан чертеж следующим образом: «Рисовал шихтмейстер Иоган фон Баннер. Октября 13 дня 1740 года».
Буквально за месяц до этого события 24 сентября 1740 г. Канцелярия сочла возможным одобрить строительство первого - Верхнего завода «на речке Серге, впадающей в реку Уфу»[6]. Его решено было заложить в верховьях р. Серги чуть «повыше речки Чибисихи» (современной Цыбихи)
24 октября 1740 г. Канцелярия соглашается на строительство второго Сергинского завода [7].
Никита Никитич торопится с решением о приписке к его новостроящимся заводам казенных крестьян. Клянет нерасторопность канцелярских чиновников, неспособных скоро выполнить распоряжения Берг-коллегии, сыплет именами, от которых провинциальных служащих бросало в дрожь, грозит жаловаться. Одним словом – страх наводит.
Получив принципиальное согласие на строительство заводов, и приписку к заводам государственных крестьян, Никита Никитич 17 ноября вновь идет на поклон в Канцелярию: просит выдать ему подорожную до Тулы. Собирается он – человек состоятельный, ехать не за казенный, а за свой собственный счет на шести подводах в сопровождении слуг.[8]
Вот тут-то, напуганные было, горные чиновники опомнились. Да чтобы ему - простому дворянину да шесть подвод – слишком жирно! Обойдется и четырьмя! – было жестко заявлено Канцелярией за подписью майора Леонтия Угримова [9]. Навряд ли подобное решение было продиктовано целесообразностью экономии государственных средств или же, скажем, уральских лошадей. Скорее всего, речь шла о мелочной чиновничьей мести.
Отдав в Туле оперативные распоряжения по изготовлению оборудования для новостроящихся заводов, уже в декабре того же 1740 г. Никита Никитич возвращается на Урал.
Сложно и долго решаются вопросы в русской бюрократической машине. Просит Никита Никитич оказать ему помощь специалистами: доменными, плотинных дел мастерами, металлургами, кузнецами.
Канцелярия поначалу идет навстречу пожеланиям заводчика, но в дальнейшем занимает принципиальную позицию: если Н. Демидову нужны опытные кадры, пусть обучает своих работников мастерству на Екатеринбургских заводах.
Летом 1741 г. Никита Демидов вновь обращается в Канцелярию с просьбой: в Сергинских поселках, «где завод и жилье будет, наперед сделать крепости» [10]. Надеялся, таким образом, привлечь к строительным работам дополнительно государственных крестьян. Но, на сей раз, просчитался. Еще раньше, обеспокоенный непрекращающимися башкирскими волнениями, государственный генерал-берг-директориум, обязал старшего брата Никиты - Акинфия строить крепости при Кунгурских рудниках и в Ревдинском заводе «собственным коштом» т. е. за свой счет. Опыт пришелся кстати. Государство одновременно и средства экономило, привлекая заводчиков к военному строительству, и оборону умудрялось крепить.
По поводу Сергинских заводов генерал-берг-директориум распорядился построить «полисадную малую крепость с принадлежностями».
Решение Канцелярии от 30 января 1742 г. гласило: «Крепость оную Демидову при Сергинском заводе по силе указа велено построить своим коштом по чертежу учиненному в 1740 г. шихтмейстером Баннером и для обложения крепости по оной послать нарочного шихтмейстера Раздеришина» [11].
Горный мастер Василий Раздеришин, служивший на Заводе цесаревны Анны [12], получив уверения, что дорогу, питание и работу ему обязательно оплатят на месте, и, будучи не вполне здоровым, сцепив зубы, отправился в марте 1742 г. на Верхний Сергинский завод. Двое суток добирался он до места - 110 верст, однако, напрасно. В отчете В. Раздеришина о поездке сказано: «по силе Указа велено мне крепости обложить, только оное не учинено, затем, что оного обложения учинить некем понеже при оном заводе никого нет». То есть, никакого начальства на заводе обнаружить ему не удалось. Распорядиться о строительстве крепости оказалось некому. Несолоно хлебавши, горный мастер возвратился в Екатеринбург.
В октябре того же года Леонтий Угримов вновь командирует В. Раздеришина на Сергинский завод. С этого времени здесь уже постоянно проживает Евдоким Демидов. Но горный мастер, сославшись на чрезмерную занятость, благоразумно отказался от поездки в условиях осенней распутицы и в преддверии зимних холодов, совсем непригодных для начала крепостного строительства.
В течение целого года никак не может решиться вопрос об укреплении Сергинского завода, и Канцелярия не в состоянии отрапортовать о выполнении правительственного указа. Уже весной 1743 г. направляется надзирать за сооружением Верхне-Сергинской крепости автор чертежа - Иоганн фон Баннер.
Не добравшись до Серег каких-то трех верст, столкнулся И. фон Баннер на дороге с Евдокимом Демидовым. Заводчик, узнав, о цели прибытия чиновника, заявил, «что работных людей у него мало и на обложение крепости употребить некого, а когда надобен будет к тому офицер, то он в Канцелярии требовать будет»[13].
И фон Баннер, как и его предшественник В. Раздеришин, вынужден был вернуться в Екатеринбург, не оправдав доверия Горной канцелярии.
Позже было принято решение, что определяющую роль в оборонительном строительстве должен играть сам заводчик. Кто деньги платит, тот и музыку заказывает! «Когда же от него Демидова пришлется известие о времени обложения крепостью, то тогда немедленно пришлется оный Баннер или кто другой, знающий то дело»[14]. Канцелярия прекратила оказывать на заводчика излишнее давление. Да и с башкирами замирение вышло, вплоть до Пугачевщины. А там уже не спасли маленькие уральские заводики ни крутые крепостные стены, ни пушки.
Таким образом, Верхне-Сергинский, а позже и Нижне-Сергинский заводы остались неукрепленными.
А строгие линии крепостных обводов сохранились лишь на бумаге.
© Валерий ТРУБЕЦКОЙ
UraloVed.ru
Примечания:
[1] Ныне Первоуральский завод.
[2] ГАСО. Ф.24, оп.1, д. 861, л.38.
[3] ГАСО. Ф.24, оп.1, д. 861, л. 39.
[4] Корепанов Н. Баннер. //Немцы России. Энциклопедия. М.: 1999, С.108.
[5] Палисадная крепость - в военном деле - частокол, стена из бревен, заостренных наверху и вертикально врытых в землю
[6] ГАСО. Ф.24, оп. 2, д. 451, л.22.
[7] ГАСО. Ф. 24, оп. 1, д. 1047, л. 71.
[8] ГАСО. Ф.24, оп.1, д. 861, л. 19.
[9] ГАСО. Ф.24, оп.1. д, 861, л.21.
[10] ГАСО. Ф.24.оп.1, д. 998, л.812.
[11] ГАСО. Ф24, оп, 1, Д.998, л. 815.
[12] Ныне Верх-Исетский завод.
[13] ГАСО. Ф.24, оп. 1, Д.998, л.824.
[14] ГАСО. Ф.24, оп. 1, д.999, л. 363.