Стихи краеведа и писателя Алексея Кожевникова из города Полевского Свердловской области.
В окрестностях Полевского
Над застывшим прудом - опустевший пляж.
Сокровищем рудным встал Уральский кряж.
Мертвыми волнами убегают горы…
Дым несут, как знамя, поезда у бора.
Рыбаки от лунок машут мне руками,
Лыжники - туристы мчат на Белый Камень
Снежною равниной, просекой в пороше…
Дымкою окутан террикон Гумешек…
И куда не глянешь - всюду лес да горы
Тесно окружили наш рабочий город.
Пусть со мною спорят, что края есть краше,
Только мне дороже эти места - наши:
Зюзелка, Гумешки, Думная, Азов -
Где любовь к Отчизне началась с азов.
Белый камень
Зима
Вернулась на Урал зима
И мы, соскучившись по снегу,
На лыжи! Рады – без ума!
Спешим изведать леса негу.
Прими в объятия, Берендей,
Да покажи свои богатства.
И уж поверь, что у людей
К тебе окрепнут узы братства!
В зимнем лесу
В лесу такая благодать!
Шурша, скользят по снегу лыжи.
Идем - идем - все не видать
Пик Балабана. Он стал ниже?
Вот на снегу рисунки мыши,
Вот зайца «петли» на снегу,
Следы лосей. Ворон крик слышу -
Все примечаю на бегу!
Остановил квартальный репер -
Сын компас достает и карту:
Откуда дует сильный ветер?
Какой уже проходим квартал?
Звероподобные сугробы
Будто крадутся по ветвям.
Издалека увидишь - робость
Со страхом будто омертвят…
Зимний лес
Возвращение с горы Балабан
Мы торопились - ровно через час
Должны закрыть на выходной день базу -
Ее ведь лыжи на ногах у нас.
Промчались сыновья. Вернулись сразу.
Под метр восемьдесят. Шустрые. Худые.
Им сорок километров - ерунда!
Как раскраснелись лица молодые!
Не смог за ними гнаться - вот беда.
Стучало сердце, как кузнечный молот.
Сойдя с лыжни, к березе прислонился
И ощутил на теле странный холод.
Ох, как давно я с юностью простился!
Тек по лицу соленый, едкий пот,
От напряжения все во мне дрожало -
Тяжелым был домой - обратный - ход,
Но от детей я не услышал жалоб.
А я стою, с трудом дыша и морщась,
К груди ладошку крепко прижимая.
Они умолкли, ждут, чубы топорща,
Мои страданья близко принимая...
Весною пахло. Солнце снег топило,
А тот к полозьям лыж все прилипал -
Как будто нам назло, лыжню опилом -
Сухим и крупным - кто-то посыпал.
Гора Балабан. Фото Александра Шатунова
Я очень благодарен сыновьям
Я очень благодарен сыновьям
За то, что равным в турпоходы брали
И не читали мне в пути моралей,
Когда не так что-либо делал я.
Я очень благодарен сыновьям
За то, что мне Урал наш показали.
Что не поход - то был мне наказаньем!
Зато как многого постиг в походах я!
Я очень благодарен сыновьям,
Что не шутили, когда я под ношей,
Согнувшись в три погибели, шагал
Густой травой иль снежною порошей.
Я очень благодарен сыновьям,
Что испытать мне трудности вновь дали.
Зато какие посетил я дали!
Какого насмотрелся в них дивья!
Огромное спасибо вам, сынки,
Мой мир познаний сделали вы шире -
Он замыкался лишь мирком в квартире,
Где вместо пения птиц - квартирные звонки.
Материнские тревоги
На Глубоченский пруд с друзьями
На три дня наш сынишка ушел.
Изнутри словно что-то изъяли –
Так вдруг стало нехорошо.
Мы, конечно, с женой понимаем,
Что вернется наш сын отдохнувшим.
Она шепчет: «Наверно, с ума я
Днем сойду, эту ночь не уснувши».
Карагайский бор
С тех пор, как бывал в Карагайском бору,
Прошло сорок лет на житейском ветру…
И вновь я тропою лесною иду
И с бором душевно беседу веду.
Здесь все мне знакомо – и ворона крик,
И бронзовых сосен державный язык.
Здесь эхо, сорвавшись с далекой горы,
Ко мне прилетит. Как из давней поры.
Напомнит мне эхо, как мы этот бор
Кормильцем назвали, отцам не в укор:
Отцы вдалеке от родной стороны
Страну защищали в пожаре войны.
А нам в те лета Карагайский наш бор
Грибы да коренья давал на прокорм.
И выжили мы, и по жизни идем,
И память о боре сквозь годы несем.
Карагайский бор. Фото - maxwell-22
Полвека спустя
Я вновь вернулся к творчеству Бажова -
Перечитал и очерки, и сказы -
И он предстал передо мною новым,
Совсем иным, чем в детстве. Что за фразы!
Какая глубина познаний края,
Наречий местных и богатства недр!
Он, мироедов строками карая,
За жизнь держался цепко, словно кедр.
Как судно в штормы, жизнь его мотала,
Разбить о скалы острые грозя,
И смерть над ним не раз, не два витала -
Да, видно, раны жизнь сама латала,
Всех недругов писателя разя…
Читая сказы, восторгаясь ими,
Бажову жизнь продляем мы в веках.
И пусть его - с уральским звоном - имя
Звучит и впредь на разных языках.
© Алексей Кожевников
г. Полевской
UraloVed.ru
Смотрите также:
Кожевников Алексей. В северской домне