Один из последних очерков создателя парка «Оленьи ручьи» А. В. Доброва (1949-2023), из цикла «Неторопливые путешествия по долине реки Серга».
В начале 1980-х Анатолий Жестков, член дружины, появился на стационаре Митькиного ручья в необычном наряде. Штаны его, явные «самостроки», и рюкзак были сшиты из какого-то плотного синтетического материала, белого с чуть заметным желтоватым оттенком.
Оказалось, что это фильтровальное полотно с завода медпрепаратов, где через этот капрон фильтровали раствор каротина в подсолнечном масле. Через некоторое время, фильтрующие свойства полотна ухудшались и их выбрасывали, так же, как и лавсановые полотна, использовавшиеся для этой же цели.
Как-то мама или тетя Толика принесла ему отработанные фильтры, и он тут же сшил себе снаряжение, удивившее меня своей надежностью и практичностью. В то время в продаже трудно было найти столь же удобное и практичное, и я последовал примеру Толика, сшив себе бахилы, брюки, куртку и рюкзак.
В 1985 г. вышел закон «О Кооперативах» и типовые уставы кооперативов по разным видам деятельности. Я тут же разработал устав кооператива и зарегистрировал его в Нижних Сергах, взяв за основу типовой устав кооператива по обслуживанию населения.
К этому времени у меня накопился некоторый опыт организации и проведения экскурсий со слушателями Института повышения квалификации работников туристско-экскурсионных организаций, куда меня пригласил работать П. И. Истомин, известный краевед, уже работавший в ИПК.
Руководство Института предложило мне создать учебный полигон для проведения занятий со слушателями, и я с энтузиазмом взялся за дело, но до организации коммерческих туров в «Оленьих ручьях» было еще далеко, а пошив рюкзаков, можно сказать, был уже налажен, осталось доработать некоторые детали. Через неделю первая партия рюкзаков уже поступила в продажу. Но меня гораздо больше интересовала организация коммерческих туров в «Оленьих ручьях», как способ удержаться на Серге и сделать хотя бы небольшой шаг на пути создания Парка.
В «Оленьих ручьях» уже существовали маркированные маршруты, кое-где были отсыпаны влажные участки пешеходных троп, а в полутора километрах вверх по течению от устья Митькиного ручья еще во второй половине 1970-х гг. мы закончили оборудование стационара, где была построена изба, вмещавшая до 20 человек, навес, туалет и метеоплощадка. В общем, минимальная инфраструктура уже существовала, но необходимо было выполнить иллюстрированное описание полигона, в том числе планы и расписание практических занятий, тексты экскурсий и методические материалы для преподавателей.
Вскоре начали появляться первые коммерческие группы, прежде всего сотрудники завода медпрепаратов. В организации этих групп важную роль сыграла Виктория Валентиновна Смирнова, работавшая в том время начальником отдела технического контроля на своем заводе. Вскоре она стала нашим постоянным турагентом, направлявшим группы не только на пешеходные маршруты, но и на водные туры на катамаранах.
В то время сотовой связи не существовало, как не было и надежной дороги, а также стоянки для легковых автомобилей в Бажуково. Зато было регулярное железнодорожное сообщение. Туристы садились в Свердловске на электричку, ехали до Дружинино и там пересаживались в поезд Дружинино – Михайловский завод, состоявший из двух вагонов, прибывая в Бажуково в 18 часов. Поезд этот местное население называло «дачным» и на дорогу до Бажуково уходило до 5 часов.
Сегодня туристы на своих машинах или автобусе добираются за полтора-два часа. Таким образом, путь в Бажуково был непрост, и в команде, обслуживающей туристов, должен был работать человек, встречавший группу в Свердловске и доставлявший ее в Бажуково.
Виктория была красивой милой женщиной, она умела «построить в колонну по четыре» кого угодно и как нельзя более идеально подходила для этой работы. Она была принята в кооператив и долгие годы работала с нами, не гнушаясь никакой работы и проявляя массу инициатив, позволявших нам все время улучшать качество приема туристов.
К середине 80-х Михайловский завод уже не имел возможности оказывать нам прежнюю поддержку, но последний подарок, сделанный заводом, позволил нам окончательно встать на ноги. Мы безвозмездно получили на баланс железнодорожную казарму 1913 г. постройки. Эта казарма была построена на 308 км – в крохотном железнодорожном поселке, примерно в 5 км на юг от Бажуково, затем ее перевезли в Бажуково, но для жилья рабочих ее уже не использовали, а передали Михайловскому заводу, который использовал это здание для нужд своего подсобного хозяйства, в том числе для хранения зерна.
Конечно, здание, кишевшее крысами, находилось в аварийном состоянии, но завод и тут помог нам, изготовив оконные рамы и двери, и обеспечив всеми необходимыми для ремонта материалами. Месяца через два мы смогли принимать туристов в новом приюте, но их становилось все меньше и к концу 80-х жиденький денежный ручеек окончательно иссяк.
Но тут, в который раз, сбылось напутствие Б. П. Колесникова. В нашей компании тусовался в ту пору Юрий Сергеевич Фоминых, человек гораздо старший, чем любой из нас, но находивший удовольствие от общения с нами и периодически помогавший нашей работе и дельными советами, и практическим участием.
В то же время создавалась пивоваренная компания «Патра», директором которой был назначен Григорий Георгиевич Осколков. Об этом мы узнали от Юрия Сергеевича, ставшего сотрудником компании в первые дни её создания. Компания должна была стать предприятием с широким спектром выпускаемой продукции, в том числе и безалкогольных напитков на основе местного растительного сырья – зверобоя, душицы, мяты, валерианы и других видов растений.
Осколков, узнав о нашей деятельности, тут же пригласил меня на встречу, а вскоре и сам приехал в Бажуково со своими специалистами. По итогам этих встреч мы заключили договор по обеспечению производства безалкогольных напитков лекарственно-ароматическим сырьем. Так я стал фермером. Администрация района мне выделила земельные участки в окрестностях Бажуково, общей площадью около 30 га. Трактора со шлейфом сельскохозяйственных орудий, средства на постройку жилых домов, мастерской и сушилки для растительного сырья выделила «Патра».
В этот момент в Бажуково приехал мой друг Дима Кухта, с которым мы дружим со школьных лет.
Он, закончив Горный институт, уехал в Забайкалье, где, проработав достаточно долго, решил вернуться на Урал, и предложил мне свои услуги в качестве мастера на все руки. Такое предложение было для меня большой честью, потому что Дима был, что называется, инженером Божьей милостью и неутомимым тружеником. Вместе с ним мы построили сушилку, мастерскую и маленький домик с баней на первом этаже и жилой мансардой.
О сушилке нужно сказать особо. В производстве лекарственно-ароматического сырья очень важную роль играет скорость сушки. Поэтому мы разделили процесс на два этапа. На первом этапе трава по мере поступления от сборщиков, в течение дня, выкладывалась на затененные и хорошо вентилируемые стеллажи, где слегка подвяливалась, а на ночь переносилась на стеллажи, сделанные из медных трубок, по которым циркулировала горячая вода, подаваемая из водяного котла. Пространство между стеллажами продувалось теплым воздухом с помощью мощного центробежного вентилятора. Производительность этой сушики, в зависимости от видов сырья, составляла от 80 до 140 кг сухого материала за ночь.
Кроме того, мы построили вакуумную сушилку, позволявшую за 10-15 мин высушить 20-25 кг сырого материала при температуре 20 градусов и давлении 7-8 мм ртутного столба. Эта сушилка предназначалась для сушки деликатного сырья типа корневищ Радиолы Розовой (Золотого корня).
Жили мы достаточно скромно, но работали не покладая рук в надежде на серьезные доходы в будущем.
Анализ почв на выделенных мне землях показал, что это тяжелые и кислые суглинки. Для того, чтобы сделать их пригодными для сельскохозяйственного производства, был необходим целый комплекс агротехнических мероприятий, требующих серьезных затрат. Тем не менее, через два года производство было почти налажено, но неожиданно подготовка линии безалкогольных напитков на «Патре» была остановлена и мне пришлось искать новый рынок сбыта для нашей продукции.
До поры до времени продажа нашей продукции через розничную аптечную сеть давала нам возможность жить в сравнительном достатке. Однажды у нас появились люди, предложившие нам договор об оптовой поставке лекарственных трав их фирме с оплатой 10% от общей стоимости продукции – остальное по мере реализации. Вскоре весь товар был загружен в пришедший Камаз, что называется «под завязку», около 4,5 тонн, и ушел якобы в Свердловск. Спустя пару недель я поехал в конторку этой фирмы узнать, как идет реализация, но в этой конторе сидели уже совсем другие люди, ничего не знавшие о той «фирме», которая до них арендовала это помещение. Это был удар, от которого мы уже не могли оправиться.
Скоро Дима Кухта продал свой домик, купил «Газель» и «Москвич». Нагрузив машины всяким добром доверху, уехал в Никополь, решив заняться виноградарством и виноделием. Так закончился наш совместный бизнес и дружба. Дай Бог Диме и его семье спокойной жизни и удачи.
В 1984 г. деятельность дружины потихоньку пошла на убыль, правда борьба с браконьерством эпизодически еще продолжалась, но она стала носить характер рискованного развлечения. Такие ветераны, как М. Бокачев и А. Александров, уже покинули родные стены университета, и у меня, работавшего в то время преподавателем института туризма, уже не было возможности курировать работу Дружины. А, как известно, дела, предоставленные сами себе, имеют тенденцию развиваться от плохих к очень плохим.
Вот тут-то и произошло трагическое событие, положившее конец романтической поре светлых надежд и иллюзий.
В сентябре 1984 г. член Дружины Женя Семухин вместе с лаборантом Института экологии собирал образцы лишайников для своей дипломной работы в окрестностях п. Аракаево. Обедал, сидя у костра. Женя рассказывал своему помощнику о работе Дружины и, как бы невзначай, сказал: «Неплохо бы в Свердловск ружьё привезти (имелось в виду ружьё, отнятое у браконьера). В этот момент невдалеке раздался выстрел. Ребята побежали на звук выстрела и вскоре увидели человека с ружьём. За несколько десятков метров Женя выхватил свое удостоверение общественного охотинспектора с требованием остановиться. Человек остановился и выстрелил в Семухина, затем подошел вплотную и выстрелил еще раз, прямо в лицо. Но и первая рана уже была смертельной. Женин коллега упал, спрятавшись за дерево. Убийца торопился уйти с места преступления и не стал искать свидетеля убийства, что позволило тому спастись и сообщить в милицию о происшествии. Следственная бригада из областного управления МВД немедленно приступила к работе и через месяц нашла убийцу. Им оказался Айдар Аракаев, уроженец села Аракаево, уже отсидевший пять лет за зверское избиение пенсионера, умершего от побоев.
В феврале 1985 г. состоялось открытое судебное заседание, получившее широкую огласку. Правда, ни пресса, ни телевидение не были допущены на этот процесс, хотя в зале собралось более ста человек, в том числе делегации дружин из многих вузов Советского Союза.
Я, естественно, присутствовал на этом процессе, находясь неподалеку от подсудимого. Крепкого телосложения, круглоголовый, роста чуть ниже среднего, он большей частью находился ко мне спиной, и я видел в основном его затылок. Держался он вызывающе, если не сказать нагло, видимо надеясь, что его отправят на отсидку в какое-то ИТУ, где он прошел уже стажировку и она пришлась ему по душе. Однако, суд определил ему высшую меру наказания – смертную казнь. И тут наш герой засуетился, начал просить прощение у отца Семухина, разбитого после гибели сына инсультом и еле стоявшего на ногах. Обращаясь к суду, просил «пощадить его молодую жизнь». Месяц спустя приговор был приведен в исполнение.
Атмосфера судебного заседания была тягостной еще и потому, что адвокат Аракаева пытался представить поведение Семухина чуть ли не провокацией, а всю деятельность Дружины противозаконной, поскольку в стране в то время не существовало нормативной базы для создания национальных парков, а кое-кто даже называл национальные парки «чуждой нам буржуазной формой охраны природы». На представителей Дружины, точнее ее последней генерации, присутствовавших в зале суда, всё это произвело настолько сильное впечатление, что Дружина, уже почти развалившаяся, и вовсе перестала существовать.
Как повлияло убийство Семухина на приговор суда, на отношение жителей Аракаево к идее создания национального парка, сказать трудно, но спустя 15 лет на сельском сходе, который я попросил собрать в Аракаево в связи с открытием парка «Оленьи ручьи», верхушка айсберга на мгновенье показалась над темной гладью аракаевского омута. Дверь помещения, где проходил сход на несколько секунд приоткрылась и директор местной школа, преподаватель истории и местный аятолла, просунув голову в дверной проём заявил: «Не верьте Доброву, он вас обманывает, из-за него погиб наш Айдар!»
Я не успел ему ответить, и, может быть, правильно поступил. Сегодня парк пытается развивать свою южную территорию, опираясь на сотрудничество с населением п. Аракаево и, если этот проект не совсем удачен, то в этом нет никакой вины аракаевцев.
Тем временем, кооператив продолжал работать, и, благодаря сотрудничеству с «Патрой» и финансовой поддержке фермфонда, у нас появилась щебеночная дорога, соединившая Михайловский тракт с пос. Бажуково. Одновременно была проведена реконструкция электроснабжения поселка – появилась новая концевая подстанция, в 10 раз более мощная, чем старенькая кэтепушка.
Поселок начал оживать, сразу же появились новые люди, желающие строить свои загородные дома, но парк все еще маячил где-то впереди.
А. В. Добров
Читайте также: