Статья Павла Каптерева о посещении в 1912 году пещер Пермской губернии: Дивьей на реке Колве, Кунгурской ледяной, а также пещер около села Куликова на реке Чусовой.
Во время поездки, предпринятой мною вместе с А.С. Серебровским, при поддержке И. Общества Любителей Естествознания, летом 1912 года в Пермскую губернию, главным образом для гидробиологический исследований, мы имели возможность посетить несколько пещер, с результатами осмотра которых я и позволю себе поделиться на страницах «Землеведения».
Одною из этих пещер была так называемая «Дивья» на правом берегу реки Колвы, верстах в 50 к северу от Чердыни. Мы ехали к ней из Чердыни по земскому тракту до с. Ныроба (44 в.), с которого свернули на дер. Ветлан (вёрст 5 за Ныроб); от последней пришлось переправиться на правый берег р. Колвы. 14 июня 1912 года мы с проводником отправились к пещере. Вход в неё очень трудно заметить, он лежит очень высоко над водой, в гористом правом береге Колвы, покрытом лесом, и представляет собой небольшое отверстие, в которое приходится лезть ползком. Берх, бывший здесь около 1821 года, пишет, что «вход так тесен, что дородному человеку едва можно проползти» (Берх, «Путешествие в города Чердынь и Соликамск», СПб, 1821 г., стр. 110).
Ползти приходится сажени две, а потом ход расширяется, но всё же приходится идти сильно согнувшись, иногда на четвереньках; ход этот тянется среди острых камней, и шагов через 50 приводит к первому расширению, которое ещё нельзя назвать залой (арш. 4 высоты). Любопытно, что здесь совершенно нет сталактитов, о которых говорит Берх и которые срубались, по его словам, крестьянами для медицинских целей; весь пол в настоящее время усыпан обломками, среди которых находятся и обломки сталактитовых натёков, но стены и потолок лишены их. Это разрушение сталактитов мы констатировали почти во всей огромной Дивьей пещере, как следствие недавно бывшего грандиозного обвала в ней, в чём мы убедились из состояния других зал.
Из первой зальцы довольно широким коридором мы попали во вторую залу, значительно больших размеров; весь пол её засыпан плитами и осколками рухнувшего потолка, теперь совершенно лишённого даже намёка на сталактиты. Измерение температуры воздуха, впервые произведённое в этой зале, дало постоянную цифру в +4°C и для дальних зал.
В левом углу этой залы оказалась узкая щель, в которую едва можно протиснуться, ведущая вниз и расширяющаяся там в небольшую комнату. В ней вполне сохранился в неприкосновенном виде первоначальный сталактитовый покров в виде сплошных натёков и капельников на стенах и отчасти на потолке; очевидно, её не коснулась катастрофа, постигшая другие залы. На полу, в углублении между камнями, оказалась едва заметная лужица воды; на её поверхности удалось поймать 4 пещерных Apterygota, из которых три погибли с банкой в пещере же, и удалось спасти лишь одного. Как курьёз, нужно упомянуть, что тут же мы нашли медную монету – «деньгу» 1748 года.
За третьей небольшой залой ход узок, весь завален обломками и приводит к каким-то узким расселинам между огромными глыбами; далее не казалось возможным проникнуть. Нужно заметить, что есть много литературных указаний на то, что в Дивьей пещере есть подземное озеро, с которым, между прочим, связывается много легенд; в его существование и сейчас верят окрестные крестьяне. Найти это озеро нам было бы весьма важно, так как можно было бы с основанием рассчитывать на поимку в нём представителей водной пещерной фауны. Об этом озере говорит и Берх, хотя ни он, ни его спутники не видали его сами. «Один из спутников, бывший в пещере сей прошлого лета, сказывал, что до маленького озерка, за коим уже нет дороги, оставалось только сажен 80» (Берх, стр. 112). Последнее указание на существование озерка я нашёл в статье Оглоблина «На верхней Каме и её притоках («Русское Судоходство», 1909, № 4-5), хотя и он, опять-таки, говорит на основании чужих рассказов. Видал ли кто-нибудь это озеро – очень сомнительно. Проводник ничего не мог сказать определённого, и заявил, что дальше хода нет; правда, он не казался достаточно знающим.
После долгих поисков удалось в верхней части расселины увидеть отверстие, наполовину загороженное качающимся камнем, просунув фонарь в которое, можно было убедиться, что за ним скрывается большая пустота. Однако пролезть в него можно было бы, только столкнувши камень, на что мы не решились, так как все огромные глыбы внизу, под которыми лежал наш обратный путь, держались довольно неустойчиво и от незначительного толчка могли сместиться и завалить выход.
Скоро удалось найти узкую трубу в нижней части этой расселины, в которую можно было бы с трудом протиснуться; труба эта, прямая и со сглаженными краями, являлась, очевидно, в своё время водостоком. Ползти по этой трубе было крайне затруднительно, особенно там, где небольшой конусообразный сталагмит загораживал и без того узкий просвет её.
К счастью, эта труба не длинна, сажени четыре, и выводит в преддверие огромной залы, или, вернее, целой анфилады зал. Эти залы расходятся в четырёх направлениях: первых ход, ведущий направо, идёт круто вниз и не велик сравнительно с другими; кончается он слепо. Второй ход, рядом с первым, ведёт круто вверх, потом, пройдя через глубокую впадину, уходит далеко вперёд, постепенно повышаясь и в то же время суживаясь; дальнейшего выхода из него не было найдено. Третий и четвёртый ходы представляют огромные залы, не длинные, но зато очень высокие и широкие; из них точно так же нет дальнейшего хода.
Пол этих огромных зал засыпан обломками, среди которых торчат осколки сталактитовых колонн, смещённые со своих оснований сталагмиты и т.д.; на стенах во многих местах сохранились сталактитовые натёки, иногда дающие картину причудливой резьбы. Нигде никаких следов озерка или хотя бы лужи; в пещере сухо, и лишь изредка слышно падение капель воды где-то. Свеча, поставленная между камнями, горит совершенно спокойно и не даёт ни малейшего колебания пламени; очевидно, в пещере нет тяги воздуха, т.е. нет и другого выхода, кроме того, которым мы вошли. Может быть, этим объясняется то обстоятельство, что в пещере мы не видели ни одной летучей мыши, о множестве которых говорят старинные посетители, и нашли лишь несколько скелетов их на земле.
Из всего описанного ясно, что Дивья пещера пережила не так давно грандиозную катастрофу, в виде обвала, уничтожившего её сталактитовое убранство, завалившего часть ходов, в том числе, вероятно, и другое сообщение с надземным воздухом, а также уничтожившего и пресловутое озерко, если только оно не есть плод фантазии. В связи с этой катастрофой, вероятно, находится и скудность пещерной фауны в ней, жалкие намёки на которую были нами найдены лишь в одной, почти изолированной комнате близ второй залы.
В общем пещера производит сильное и мрачное впечатление, особенно её последние залы; путешествие по ней, как свидетельствуют и другие посетители, представляет теперь и некоторую опасность, в виду возможности падения глыб, беспорядочно нагромождённых после обвала и иногда висящих весьма непрочно; поэтому необходима большая осторожность при её исследовании.
***
Другая весьма интересная пещера, посещённая нами, – это известная «Ледяная» под Кунгуром, верстах в 90 от Перми. Первое её описание, довольно подробное, было сделано Лепехиным, посетившим её в 1770 году, но всё же оно довольно туманно; первый точный очерк этой пещеры, с планом, был сделан Киттары в 1848 году. Вообще эта пещера довольно хорошо известна и не раз была описана и в позднейшее время, например, Фёдоровым в 1883 году и Каракашем в 1905 году. Теперь эта пещера часто посещается публикой, испещрившей её стены многочисленными надписями и значками.
Кунгурская пещера лишена сталактитов, но не в силу катастрофы, а по самому своему типу. Она расположена в толще главным образом мелкозернистого гипса сероватого цвета; встречаются в ней известняки и ангидриды. Кунгурская пещера совершенно безопасна и легче доступна, нежели Дивья; замечательная особенность её заключается в сильном охлаждении передних зал, влекущем за собой их оледенение; как думают теперь, это оледенение есть результат сильного испарения [Фёдоров; Каракаш. Кунгурская «Ледяная» пещера на Урале. Тр. Сиб. О-ва Естествоиспытателей, Т. XXXVI, вып. I (Протоколы)].
Вход в пещеру (у с. Банного, Филипповского тож, на правом берегу реки Сылвы) очень узок, так что приходится ползти по жидкой холодной грязи (это было 26 июня; весной и осенью эта грязь замерзает, и тогда ход доступнее), причём нельзя даже зажечь свечей, в виду сильной тяги воздуха. Сажени через три ход расширяется в небольшую оледенелую зальцу, за которой вскоре следует дивный «брильянтовый» грот, весь потолок которого покрыт сросшимися клубами кристаллов льда; эти сростки кристаллов достигают огромных размеров и низко свисают над ледяным же полом. Через несколько минут нашего пребывания в гроте начали падать с потолка хлопья кристаллов от нагревшегося воздуха.
Этот грот представляет собой самое холодное место пещеры; далее становится всё теплее, хотя ещё несколько ближайших гротов покрыты льдом. В гроте № 7 очень оригинальны ледяные столбы и сталагмиты, образованные капающей сверху и замерзающей водой; в следующем гроте есть остатки, с левой стороны от входа, какой-то каменной кладки и следы раскопок, произведённых в 1879 году Поляковым. Народное предание связывает этот «домик», как говорят крестьяне, с именем Ермака, каковая тенденция проявляется по отношению к большинству пещер Прикамья. Конечно, Ермак тут не при чём, а в 20-х годах XIX века здесь жили отшельники-сектанты. Раскопки, как известно, не дали заметных результатов.
Нужно заметить, что план Киттары, воспроизводимый и последующими исследователями, намечает лишь магистраль пещеры, кратчайший путь к озеру, и совершенно не касается побочных ходов, в изобилии расходящихся особенно из залы с «домиком». Наш проводник сам не знал хорошенько пути, и более часа мы проблуждали по этим запутанным ходам, упорно возвращаясь всё в ту же залу с «домиком». Пришлось прибегнуть к самому действительному способу – оставлять на своём пути условные знаки в виде полосок бумаги; таким образом мы скоро нашли нужное направление и после узкого длинного хода попали в ряд всё расширяющихся зал с глиняным полом, по которому было очень удобно идти; льда уже нигде не было. Вскоре опять попалось разветвление (указанное на плане Киттары), направо уходил такой же широкий ход, как и налево; решив идти направо, мы скоро вышли к цели своих поисков – пещерному озерку, находящемуся в обширной зале, из которой нет уже дальнейшего хода.
Вода в озерке чрезвычайно чиста и прозрачна, в глубоких местах нежно-голубого оттенка. Прозрачность её настолько велика, что можно не заметить воды и ступить в неё на мелком месте. Прозрачность воды некоторых прославленных альпийских озёр, например, Blau-See близ Кандерштега, всё же сильно уступает прозрачности воды пещерных водоёмов, как, например, этого озерка в Кунгурской пещере. Дно озера глинистое, очень вязкое, но в глине попадаются и камни. Эта глина покрывает липким слоем не только дно озера, но и его берега, что указывает на изменчивость уровня воды в озере. Постояв немного у воды, трудно бывает вытащить ноги – настолько вязки берега озерка.
Условия лова пещерной водной фауны весьма затруднительны. Дело в том, что рачки Niphargus и подобные им, наиболее вероятные обитатели подобного водоёма, прячутся под камнями, и сеткой их невозможно поймать. Кроме того, закидывание сетки влечёт за собой появление целых туч беловатой мути со дна, в которых скрывается решительно всё. Поэтому два представителя пещерных бокоплавов пойманы мной руками, третий же, замеченный мною, скрылся в нору за камнями, так что, даже сдвинув все камни здесь и после тщательных розысков, его не удалось найти. На поверхности воды были собраны 16 пещерных Apterygota такого же типа, как и в Дивьей пещере; ни одного пещерного жука не удалось найти, несмотря на пятичасовые поиски. Обратный путь от озера к выходу, совершённый по ранее оставленным значкам, занял всего 25 минут довольно быстрого хода.
В кунгурской пещере можно сделать интересные наблюдения относительно возможности занесения особей надземной фауны в пещеру: то там, то сям в пещере заметны на полу или в углублениях стен россыпи, состоящие из мелко просеянной порошкообразной земли с остатками истлевшей хвои, листвы и т.д., эти россыпи всегда находятся под расселинами или трещинами. Земля эта, конечно, осыпается сверху через воронки и провалы, достигающие колоссальных размеров на возвышенности над пещерой.
В самой пещере есть даже настоящие трубы, ведущие прямо вверх, хотя выходного отверстия не видно; но Киттары в 1848 году вылез даже по одной из таких труб наружу. Доказательством того, что таким путём можно сверху попадать в пещеру наземная фауна, может служить найденная в одном проходе, в россыпи, разрыхленная древесная кора, остатки листьев, а на поверхности озера я нашёл даже живого комара.
Во всяком случае кунгурская пещера, уже довольно хорошо исследованная в геологическом отношении, заслуживает внимательного зоологического наблюдения, которое может дать, несомненно, ценные данные по вопросу о происхождении пещерной фауны и её развитии из наземной.
***
28 июня 1912 года мы посетили две пещеры близ села Куликова, на правом берегу реки Чусовой, в 14 верстах от станции «Валежная» (58 вёрст от Перми), Пермь-Гороблагодатской железной дороги. Эти пещеры, кажется, ещё не описаны, и об их существовании мы узнали в пермском естественно-научном музее. По словам куликовских крестьян, в неё лазали какие-то инженеры.
Вход в пещеру, находящуюся около самого села, представляет собой отверстие, идущее почти прямо вниз, и, миновав небольшой уступ, через довольно узкую щель вводит в огромную залу, лежащую внизу. Спускаться приходится на канате, так как эта пещера ледяная и одна из стен залы, по которой как раз приходится спускаться, есть часть гигантского ледяного конуса, подымающегося к самому входу. Эта ледяная стена совершенно гладка и очень крута. По совету крестьян, мы спускались лёжа на срубленной ёлке и цепляясь за канат, чтобы не очень ободраться и не соскользнуть вниз.
Ледяная стена скоро переходит в снег, на котором можно уже стоять и идти дальше без помощи каната. За снегом начинается каменная россыпь, заканчивающаяся небольшим прозрачным озерком на самом дне залы, у противоположной от входа стены. От озерка до входа высота залы, наклонённой с запада на восток, достигает сажен 12. Ледяной конус представляет собой восточную стену залы.
Озерко не велико, дно его покрыто слоем глины, как и в кунгурской пещере. Липкая глина покрывает и камни, лежащие довольно высоко над уровнем воды. По словам крестьян, вода в озере стоит очень высоко весной. Пещера днём бывает достаточно светла, чтобы в неё можно было спуститься вниз без свечи; поэтому надежду найти в ней настоящую пещерную фауну пришлось оставить, в особенности по отношению к озеру, лежащему против входа. Впрочем, поиски какой бы то ни было фауны оказались тщетными.
Северный угол этой огромной ротонды занимает маленький и тесный грот, весь покрытый инеем и кристаллами льда, подобно первым гротам кунгурской пещеры в миниатюре. Из него нет дальнейшего хода. Южная часть ротонды представляет собой отделение центральной залы, лежащее несколько выше её, и здесь ледяная стена достигает поразительной чистоты и прозрачности. В нижней части этого отделения есть небольшой колодец, в который мы и спустились; там оказался залив того же, по-видимому, озерка, уходящий под скалы. Никакой фауны и здесь найти не удалось.
Вылезать из этой пещеры было довольно трудно, вырубая топором ступени в ледяном конусе и подтягиваясь на канате. Пещера эта необыкновенно эффектна, но представляет скорее туристический и художественный интерес.
Вторая куликовская пещера, находящаяся поблизости с первой, не представляет интереса, её вход, расположенный с южной стороны, к Чусовой, расположен значительно ниже входа в первую пещеру. Ход идёт круто вверх, становясь почти вертикальным, и скоро (сажен через 6) оканчивается маленьким зальцем, заваленным обломками. Спутники-крестьяне говорили, что после недавнего обвала завалило бывшую здесь залу и ход вправо, по направлению к первой пещере. Когда в нём раскладывали костёр, то дым выходил в первую, ледяную, пещеру. Пройти же в ледяную пещеру этим ходом крестьяне не пробовали. Теперь нет никаких следов этого засыпанного хода.
[Далее автор описывает пещеры на реке Волге, но этот фрагмент пропускаю, как не относящийся к Уралу]
Источник:
Каптерев Павел. О некоторых пещерах Пермской и Казанской губерний // Землеведение. 1913. Т. 20. Кн. I-II, стр. 169-177.
