В детстве я жил в посёлке Чурочная, от которого уже ничего не осталось. В наши дни это территория Красновишерского района Пермского края. Тогда, в 1958-62 годы, в посёлке была начальная школа. Мы, детвора, носились по посёлку, купались в холодной речке, ловили хариусов, кололи вилками под камнями налимов. Теперь посёлок Чурочная – лишь пятно на спутниковой карте, с чуть видными линиями бывших улиц... и долина, изрытая драгами.
В Чурочную мы переехали из другого посёлка (я его обозначил на карте - 1?).
Где находился это посёлок, я точно не знаю, но туда ездил мой брат-второклассник на велосипеде. Наверно, километров восемь от Чурочной.
В этом посёлке отец работал механиком в геологоразведочной партии. Там были комфортабельные дома (по сравнению с другими деревнями). Через посёлок проходила лежнёвка с деревянными тротуарами по бокам.
В деревне была начальная школа. Я учился там до второго класса. Были конюшня, гаражи геологоразведочной партии, детсад, столовая, баня. Женщины ходили в баню по субботам, а мужчины по воскресеньям. На другом берегу был большой барак, где жили рабочие-татары. За посёлком вверху было немецкое кладбище.
От места слияния реки Чурочная в реку Большой Колчим до посёлка была дорога-лежнёвка. Снабжение в посёлке было хорошим. Там мы впервые попробовали арбузы и апельсины.
Наш дом находился в конце посёлка. Он был на две семьи. Мы, детвора, были предоставлены сами себе и носились по посёлку, где хотели. Часто ходили на Вторую поляну за щавелем. Недавно узнал, что она называется «Чурочная поляна». Даже тогда нам, мальчишкам, эта поляна казалась очень красивой и на ней была совсем другая природа, чем внизу.
Летом нашу речку всегда можно было перейти в брод по пояс. В конце зимы, весной она становилась бурной и по ней сплавляли лес. Название Чурочная, думаю, произошло от слова «чурки». Их после войны заготовляли, они нужны были для газогенераторных машин.
Мой отец Иван Фёдорович Дзюба работал механиком геологоразведочной партии. В его ведении были: гараж с транспортом, техника с оборудованием для проведения работ по вскрытию и обработке породы, механический цех со станками, кузница. Всё это находилось в нижней части посёлка Чурочная, ближе к реке. Помню фамилии инженеров партии – Вохмянин и Марущак. С их детьми я учился с первого по второй класс.
По объектам отец передвигался на лошади или на полноприводной машине Газ-63. Рабочих тоже развозили на этой машине или на волокушах (больших санях, сколоченных из брёвен), прицепленных к гусеничному трактору. Так как дорог в первозданной, прекрасной уральской тайге в то время не было, часто для передвижения использовались русла рек, на которых производились работы. А работы в основном и проводились вокруг посёлка Чурочная, вдоль рек Большой Колчим и Чурочная.
Что именно делали рабочие-геологи, я видел своими детскими глазами. Они бульдозерами вскрывали породу. Термин «вскрывать породу» был в нашем детском лексиконе – как говорится, с кем поведешься, от того и наберёшься. К слову, мы в детстве знали и пели песню о геологах. Далее, после вскрытия породы, её промывали из водяных пушек, отсеивали и мелкую фракцию подавали на обработку. Там её просвечивали рентгеном и выбирали алмазы.
Как сейчас понимаю, это были именно геологоразведочные работы по выявлению алмазоносных участков. Эти работы никак не отражались на состоянии рек. Вода в реках была хрустально прозрачной, и мы пили воду прямо из реки. В воде плавали серебристые рыбы-хариусы, иногда по реке рыскали таймени.
Когда ушли геологи, на их место привезли драги. Они превратили долины рек в лунные пейзажи с громадными отвалами грязного грунта и коричневой водой. Но это произошло позже, когда партия прекратила свои работы на этих участках и покинула посёлок Чурочная. А пока мы, мальчишки, наслаждались коротким уральским летом, купались в холодной прозрачной воде и ловили на удочки хариусов, кололи вилками налимов.
Школа в Чурочной была в большой бревенчатой избе. Состояла из учебного класса, в котором в два ряда стояли школьные парты, девять в каждом ряду. В углу была учительская, огороженная занавеской. За печкой за деревянной стенкой была маленькая комнатка учительниц. В первую смену учились на одном ряду первоклассники, на втором – третьеклассники. Во вторую смену учились второй и четвертый классы. Учили нас две очень молоденькие, умные учительницы. Одна из них была завучем. Помню только их имена – это Ольга Дмитриевна и Клавдия Алексеевна.
В посёлке была дизельная электростанция, которая тоже была в ведении отца. Если нужно было вызвать срочно на работу механика, то свет мигал два раза, а если вызывали инженера, то свет моргал три раза.
В тот далёкий 1960 год мы делали уроки при свете электролампочек. А в то же время моя жена, которая младше меня на два года, делала уроки при свете керосиновой лампы. Они жили в Чувашии. Однажды папа купил телевизор «Рубин 102», сделал огромную антенну из трёх сосен, и вся деревня набивалась к нам в избу смотреть телевизор. Телепередачи шли из Перми и только вечером.
Владимир Дзюба
Читайте также:
