История названия и логотипа природного парка «Оленьи ручьи»

Великое часто проявляется в мелочах, кажущихся совсем пустячными, никак и ничем не связанных между собой и средой, которая их окружает. Именно с таких мелочей и началась история возникновения названия природного парка «Оленьи ручьи» и его символа или логотипа.

В июне 1965 года классная руководительница 10а класса, школы №29, города Ревды Антонина Степановна Воронова повела нас в многодневный турпоход, начавшийся в старинном раскольничьем селе Краснояр (Ревдинский район Свердловской области), через гору  Шунут, Верхние Серги, Нижние Серги. От Нижних Серег дальнейший маршрут проходил по долине реки Серги до станции Михайловский завод. Этот поход дал не только массу ярких впечатлений о природе, но и позволил за неделю с небольшим узнать столько нового о своих одноклассниках, чего я не узнал о них, проучившись вместе два года.

Пионерский отряд в походе

Начиная с 1971 года, я провел в долине реки Серги несколько самостоятельных экспедиций по изучению физиологии редких растений на известняковых скалах вдоль берегов реки. Попутно, из любопытства, я продолжал знакомство с местными достопримечательностями и через 3-4 года  приобрел в кругу своих знакомых и друзей репутацию знатока этих мест.

*  *  *

В то время я свел знакомство с Валерием Трофимовичем Петриным, сотрудником кабинета археологии Уральского государственного университета. Он, так же как и многие другие ребята из нашего круга, был «болен» Сергой, правда эта болезнь имела археологический уклон. В.Т. Петрин со своими помощниками обнаружил и описал несколько стоянок древних охотников в долине реки Серги. Как-то я полюбопытствовал, каким образом он обнаруживал эти стоянки, которые были населены много столетий тому назад и никаких признаков в современном ландшафте не обнаруживали.

Валера ответил на этот вопрос экскурсией по Серге, продолжительностью около двух дней. На первой остановке он предложил мне выбраться на берег и выкопать траншейку глубиной около 20 сантиметров  в указанном направлении.

Не прокопав и метра, я увидел слой прокаленной почвы с вкраплениями темных пятен и осколков светло-серого кремня, оказавшимися отщепами, оставшимися в этом месте при изготовлении каменных орудий, возможно наконечников стрел или каких-то скребков.

Изумлению моему не было предела!

А что ты удивляешься? Ты взгляни на местность с точки зрения здравого смысла. Вот ты находился за день, устал и тебе хочется устроиться, где-то отдохнуть, поесть и, может быть, даже переночевать. И где же ты встанешь на ночлег? Вот, пожалуйста, сухая площадка, рядом ручеек, в пойме которого полно сухостоя для костра.

Тут же старые ели, под которыми можно не опасаться даже сильного дождя. Вот и всё. Но, чтобы у тебя не сложилось ощущение, что наших далеких предков ничего кроме еды и ночлега не интересовало, я покажу тебе завтра кое-что посущественнее.

В тот день мы сделали еще две пробные траншейки, получили  такие же результаты, и мне не оставалось ничего, кроме того, чтобы снять шляпу перед Валерой.

Археолог Валерий Трофимович Петрин

Валерий Трофимович Петрин

В тот вечер, сидя у костра, я слушал Валеру. Обычно немногословный, но тогда, очевидно, увидев в моем лице благодарного слушателя, он увлеченно рассказывал мне о тех людях, которые жили в этих местах тысячи лет тому назад. И у меня начало складываться ощущение, что он сам – один из этих людей. Среднего роста, жилистый и крепкий, с орлиным профилем и практически лишенным волос черепом, в свете костра он даже казался мне не рядовым членом охотничьего племени – в нем чувствовалась какая-то особая древняя лесная порода. И это, в общем-то, не удивительно – Валера родом был из села Долматово в Курганской области, где с юных лет занимался рыбалкой и охотой, порой сутками пропадал в лесах, на болотах и озерах.

Что привлекло его в археологию – трудно сказать.  Проработав в университете 9 лет, он так и оставался фактически завхозом в кабинете археологии, занимаясь по собственной инициативе разведкой археологических памятников. И только в 1979 году его пригласили в Новосибирск  в институт истории, где он быстро защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации.

Утром следующего дня мы доплыли до хорошо известного мне места. В прошлом году, если позволяла погода, я каждый день приходил на этот галечный пляж купаться.

Напротив галечного пляжика на левом берегу реки возвышалась скала, покрытая серыми и оранжевыми накипными лишайниками. А чуть вверх по течению, на уровне воды, в скале был виден грот, из которого в Сергу впадает небольшой подземный ручей. Шум его в тихую погоду отчетливо слышен с противоположного берега.

Скала Писаница на реке Серга

Скала Писаница на реке Серга. Фото В.Широкова

Во время купания я подплывал к самой скале, видел детали ее поверхности, разглядывал «свои» растения, галок, гнездившихся в трещинах и небольших углублениях на поверхности скалы, но ничего другого, особенного, не видел.

А тут, подплыв к самой скале,  Валера поднял весло и крикнул: «Смотри!»  И я вдруг увидел вначале круглое пятно темной охры, а затем и всю фигуру лося или оленя, выполненную в традиционной манере древних охотников, когда тела животных часто изображались  как бы в продольном разрезе и, иногда, достаточно детально прорисовывались внутренние органы. Как правило, несколько преувеличивались и пяточные кости задних конечностей.

В том, что рисунок подлинный, никаких сомнений не возникало – местами охра оказалась частично закрытой потеками извести, местами исчезла вместе с отщепившимися кусочками скалы.

Рядом были видны, частично сохранившиеся, контуры других оленей (или лосей), изображение человека в лодке (?), сцена загонной охоты и в верхней части композиции – солярный знак (стилизованное изображение солнца).

Сергинская писаница. Фото В.Широкова

Такие рисунки не редкость на других уральских реках, но на Серге это единственная писаница. В моей жизни это, наверное, самая яркая иллюстрация известного выражения «смотреть и видеть – не одно и то же». Сегодня я вижу эти рисунки с расстояния более сотни метров.

*  *  *

Идея использования древнего изображения крупного копытного животного в качестве логотипа будущего парка родилась в конце 70-х – начале 80-х годов прошлого столетия. В эти годы (с 1975 по 1985) в долине реки Серги и ее окрестностей работала студенческая дружина Уральского госуниверситета по охране природы. Главным направлением деятельности было создание в этих местах природного парка. На основе материалов, полученных студентами в ходе летних и зимних экспедиций, в течение трех лет мною было подготовлено технико-экономическое обоснование, легшее позже в основу проекта парка.

Автор этих строк в течение десяти лет существования дружины, был ее куратором, осуществляя в основном научное руководство и принимая непосредственное участие в полевых работах.

У нас был свой стационар – большая изба человек на 20, в нижнем течении Митькиного ручья, служившая базой для полевых работ и рейдов по борьбе с браконьерством.

Стационар у Митькинского ручья. Фото В.Лузина

И вот на этой базе в августе 1979 года и родилась идея – использовать наскальный рисунок в качестве логотипа будущего парка. В нашей компании трудился в ту пору Алексей Сабанин, студент биофака, выполнявший обязанности комиссара отряда, занимавшегося благоустройством туристического маршрута, который сейчас в Оленьих ручьях называется главным маршрутом. Кроме всего прочего, Леша был талантливым самоучкой - графиком, умевшим несколькими штрихами создать на бумаге точные выразительные образы живых существ.

Алексей Сабанин. Фото А.Доброва

Именно Алексеем Сабаниным и был разработан современный логотип парка, включающий стилизованное изображение лося и надпись «Оленьи ручьи», выполненную оригинальным шрифтом.

Этот символ в течение 20 лет многократно тиражировался, украшая самодельные аншлаги и маркировку маршрутов будущего парка, пройдя, таким образом, испытание временем.

К великому сожалению, Леша рано ушел из жизни, не дожив до реализации мечты, которой посвятили свои молодые годы десятки энтузиастов студенческой дружины Уральского университета.

*   *   *

Название парка «Оленьи ручьи» также родилось не сразу. В 1975 году, когда началась  работа по созданию парка, мы использовали название «Среднеуральский национальный парк» - достаточно громоздкое и безликое. Исследовательские полевые работы велись на площади 130 тысяч гектар и включали участки Полевского, Ревдинского и Нижнесергинского административных районов.

Тогда мне попала в руки книга А.К. Матвеева «Неройки караулят Урал», и я понял, что по вопросам топонимики лучшего консультанта мне не найти, и направился на филологический факультет родного университета.

Александр Константинович приходился дальним родственником моей первой жены - Марины Валерьяновны. Ко времени нашей встречи ему было уже под шестьдесят. Венчик седых волос, добрые, внимательные глаза – внешне вполне обычный человек, но чувствовалась в нем старая интеллигентская порода.

А.К. Матвеев

Когда я поведал Александру Константиновичу о цели своего визита, в глазах его появился живой огонек, и у нас завязалась долгая беседа, из которой я вынес массу интересных сведений не только о топонимике и истории  района исследований.

Всё оказалось более сложным и более захватывающим, нежели я себе представлял первоначально. Дело в том, что на Среднем Урале исторически проживали различные народы, память о которых сохранилась в топонимах - названиях мест (рек, речушек, ручьев, гор, холмов, урочищ). Сохранились топонимы финно-угорские (мансийские, коми-пермяцкие), тюркские (булгарские, башкирские), ну, и, естественно, русские.

Однако, оказалось, что с детства знакомые названия реки Ревда и совсем рядом, всего-то за Коноваловским увалом, - речки Ревдель (притока Бардыма), не желали поддаваться никаким топонимическим объяснениям. Бытовали они в районах, где до прихода русских переселенцев проживали башкиры. Свидетельством чего является тот же самый Бардым. Но в тюркских языках начальное «Р» отсутствует. Если опускаться хронологически в топонимику дотюркских - финно-угорских языков, представители которых освоили этот край задолго до башкир, то и в  вогульском (мансийском) языке отсутствуют подобные корни. Только предавшись совсем  уж безудержным фантазиям,  можно попытаться найти близкое по звучанию «Ревт»  лишь в одном из финно-угорских языков -  саамском. Однако, где Средний Урал, и где саамы? Саамы проживают на Кольском полуострове – от Среднего Урала отстоящего на 3000 километров. О пребывании на Урале родственных им племен нет никаких указаний. Кроме топонимов. С саамского же ревт можно перевести как «олень, (бык)», либо рувьт – «железо». На Кольском полуострове встречаются топонимы типа Ревтъявр – «Оленье озеро», или Рувьтъявр – «Железное озеро», есть даже название поселка в Мурманской обл. только с другим ударением – Р/евда.

Могло ли состояться грандиозное переселение носителей саамского языка с Урала в далекую Карелию, как минимум тысячу лет тому назад? Неизвестно.

Но главное прояснилось. Названия местных водостоков могут быть переведены на русский язык, как Оленья река или Олений ручей.

Вот таким незамысловатым образом появилось на карте Урала название природного парка - «Оленьи ручьи».

Логотип Студенческого строительного отряда «Серга» тогда еще планируемого Национального парка "Оленьи ручьи", 1981 г.

© А.В. Добров
UraloVed.ru

Смотрите также: 

Природный парк «Оленьи ручьи»

А.В. Добров. Дикий Запад (Университет. Наука. Серга. Щелпы). Часть 1

А.В. Добров. Дикий Запад (Университет. Наука. Серга. Щелпы). Часть 2

Книга «Река Серга. Жемчужина парка „Оленьи ручьи“»

Природный парк "Оленьи ручьи" (Свердловская область) на карте: 

Поддержать «Ураловед»
Поделиться
Класснуть
Отправить
Вотсапнуть
Переслать

Гостиницы Екатеринбурга

Рекомендации