В Екатеринбурге, как и в любом городе с многовековой историей, бытует немало городских легенд. Будь то история с подземными ходами усадьбы Расторгуева–Харитонова или байка о рязановской свадьбе, на которой весь город гулял полгода, и отчего жених вскоре умер. Полуправдивые, полунадуманные (их достоверность никто специально не проверял) — городские легенды передаются из поколения в поколение и воспринимаются подчас, как правдивые рассказы о реальных событиях прошлого.
В одни легенды верят без труда, в особенности, если им есть визуальное подтверждение (возьмите ту же усадьбу Расторгуева–Харитонова или дом Севастьянова, крышу которого владелец намеревался покрыть золотом, и за что, как говорят, царь повелел ему ежедневно являться в церковь в чугунных калошах, дабы укрощать гордыню и каяться в грехах), в другие — нет. Третьи же, казалось бы, забытые навсегда, вдруг оживают с прежней силой и заново будоражат воображение горожан.
Пройдите в Екатеринбурге по «местному Арбату», пешеходной улице Вайнера (кстати, абсолютное большинство горожан не знают, в честь кого названа эта улица) и первая скульптура, которую вы встретите, будет посвящена велосипедисту. Лихой мужичок в армяке и картузе накручивает педали странного для современного человека велосипеда с огромным передним колесом и маленьким сзади. Такие велосипеды в Англии XIX века называли «паук». Прочтите надпись на основании скульптуры — «Изобретатель велосипеда Ефим Артамонов».
Ба! Оказывается, одно из величайших технических изобретений за всю историю человечества придумано здесь, на Урале! И автор известен — Ефим Артамонов. …Что ж, памятник такому человеку в столице Урала вполне уместен. Да что там памятник — улицу надо назвать его именем, площадь, присвоить имя техническому вузу, и того будет мало…
Между тем, как это ни парадоксально, мы имеем дело с классическим примером фальсификации, с технической подделкой, с историей, которая благодаря усилиям недобросовестных ученых и жадных до сенсаций журналистов обрела черты подлинной, достоверной настолько, что вошла как непреложный факт в Большую Советскую Энциклопедию. Вот и местные власти повелись на этот обман, когда утверждали перечень городских скульптур для обустройства улицы Вайнера. Думаю, не без гордости за Отечество подписали они разрешение на установку памятника Артамонову. Что же до жителей и гостей Екатеринбурга, то им остается только слепо верить да и гордиться простым уральским мужичком, который утер нос англичанам и намного раньше их самостоятельно, без всякой помощи извне изобрел велосипед.
* * *
…История этой фальсификации давняя, берет начало в конце XIX века. Тогда уральский историк В.Д. Белов в своем «Историческом очерке уральских «горных заводов» (С.-Петербург, 1898) без каких-либо ссылок на источники записал, что некий мастеровой уральских заводов Артамонов в 1801 г. во время коронации императора Павла I (удивительно, но историк не мог не знать, что в 1801 г. короновался Александр I) бегал на изобретенном им велосипеде, за что получил от императора свободу со всем своим семейством. Заметим, что Белов описывал события почти столетней для себя давности.
В 1910 г. историк и географ И.Я. Кривощеков включил эти сведения в свой «Словарь Верхотурского уезда», исправив имя императора. При этом Кривощеков ссылается на очерк Белова как на источник, однако не дает пояснений в отношении исправления имени императора.
Затем история с изобретенным велосипедом на много лет была забыта. Она всплывает вновь лишь при Советской власти, в 1940 г., в книге Б. Федоровой «Крепостной Тагил». В подстрочном пояснении к рассказу о тагильском механике Е.Г. Кузнецове находим сообщение, что другим уральским слесарем Артамоновым был изобретен самокат (велосипед), на котором изобретатель доехал до Москвы. Это произошло якобы более чем за 30 лет до появления первых велосипедов в Европе. Опять-таки каких-либо достоверных сведений об Артамонове автор не привела.
В 1946 г. выходит книга члена-корреспондента Академии наук УССР В.Б. Данилевского «Русская техника», в которой несколько строк отводится и Артамонову, о котором сообщается, что сохранились рассказы, как он приехал с Урала в Москву. Но и здесь каких-либо достоверных свидетельств не приводится.
Заметим, что в послевоенные годы СССР стремился доказать свое преимущество не только в военно-политической сфере, но и абсолютно во всех областях человеческой деятельности, включая развитие техники. Советским школьникам усиленно вдалбливали на уроках, что именно русские первыми изобрели паровую машину, паровоз, радио, самолет, электросварку, искусственный каучук и много чего еще. Это ведь в те годы родился анекдот о том, что СССР является родиной слонов. Не удивительно, что Большая Советская Энциклопедия в 1950–1951 гг. подтверждает приоритет Артамонова в изобретении велосипеда.
Публикация в БСЭ открыла шлюз для дальнейших фантазий об Артамонове. Появляются сведения, что он работал не где-нибудь, а был крепостным Демидовых на Нижнетагильском заводе. Мифический изобретатель обретает имя и отчество, а также даты рождения и смерти. Их называет в 1954 г. свердловский историк А.Г. Козлов, утверждая, что Ефим Михеевич Артамонов родился в 1776 г., а умер в 1841 г., но, опять же, без ссылок на источники. Хотя позже Козлов отказался от своих «открытий», имя изобретателя и даты жизни попали в 3-е издание БСЭ, получив статус официальной биографии.
Более того, как неоспоримое доказательство существования Артамонова и его изобретения в Нижнетагильском музее демонстрируется «тот самый» велосипед (как выяснилось позже, велосипед поступил в музей в 1923 г. при расформировании Верхотурского музея без сопроводительной документации, следовательно, неизвестного происхождения), а точная копия «велосипеда Артамонова» выставляется в Политехническом музее в Москве. Следом в Пермском областном краеведческом музее появился велосипед, сделанный якобы в «артамоновских мастерских».
Дальше — больше. Определяется маршрут Артамонова: Нижний Тагил — Пермь — Казань — Москва — С.-Петербург и обратно. А пермский исследователь А.К. Шарц называет точную дату начала велопутешествия — 9 мая 1801 г., и сообщает, что уже 13 мая, т.е. через пять дней, Артамонов прибыл в Пермь, преодолев 560 км. Сочинитель, видимо, не отдавал себе отчета, что на железном самокате — «костотрясе» — проехать более полтысячи километров по уральскому бездорожью за пять дней было практически невозможно.
И это еще не все. Все тот же Шарц называет место захоронения Артамонова — село Суксун Пермской области, утверждая при этом, что лично видел на могиле изобретателя деревянный крест и выжженный на нем рисунок самоката, чем немало удивил суксунских краеведов. Последние сколько ни старались, но креста с рисунком самоката на местном кладбище так и не нашли…
* * *
Наличие в биографии предполагаемого Артамонова противоречий, неточностей и отсутствие ссылок на источники вызвали необходимость проведения работы по документации фактов, опубликованных в печати. Требовались прямые доказательства приоритета Артамонова в изобретении им велосипеда.
Первым, кто усомнился в подлинности истории о «велосипеде Артамонова», был московский исследователь Г.Н. Лист. Не получив в архивах ни одного доказательного документа, Г.Н. Лист все же надеялся на отечественные периодические издания конца XVIII – начала XIX века. Поскольку Артамонов проехал большое количество населенных пунктов, где его должно было видеть огромное количество людей как на дорогах, так и в столицах, то, несомненно, должны открыться многочисленные мемуары или описания в письмах тех современников, для которых такая машина была не меньшим чудом, чем автомобиль или самолет для жителей начала XX века. Ведь в столицу во время коронации стекались гости, включая и иностранцев. Последние, несомненно, должны были сообщить о велосипеде за рубеж. Должны были появиться и публикации о велосипеде в зарубежных газетах. Однако об этом событии не нашлось и строчки ни в отечественных, ни в зарубежных изданиях.
В начале XIX века проекты об изобретении в области промышленности, горного дела, сельского хозяйства поступали в специально созданную канцелярию. В ее фондах так же не обнаружили никаких материалов о велосипеде или устройстве, подобном ему.
Данных о демонстрации велосипеда в Москве не удалось найти в материалах о коронации Павла I и Александра I: камер-фурьерских церемониальных журналах 1796, 1797 и 1801 гг., повестке по случаю кончины Его императорского величества государя императора Павла Петровича и описании-коронации Его императорского величества Александра Павловича: «Списке о всех милостях, излиянных покойным государем Павлом I в день его коронации 5 апреля 1797 года».
Надеясь обнаружить воспоминания в официальной и частной переписке лиц, близких к Александру и вдовствующей императрице Марии Федоровне, были исследованы собрание статс-секретаря управляющего II отделением её величества канцелярии императрицы Г.И. Вилламова, фонд П.Л. Вакселя и собрание разных рескриптов К.Ф. Модераху пермскому и вятскому губернатору. Но и эти поиски не увенчались успехом.
Нет упоминания об изобретателе велосипеда Артамонове и в подборке материалов о крепостных изобретателях, публиковавшейся в «Отечественных записках» П.П. Свиньина (1818–1830 гг.) Кроме периодики, современной предполагаемому изобретению, были изучена и периодика конца XIX века: журналы «Велосипед» и «Самокат» — периода увлечения велоспортом. И тоже безуспешно.
Наконец, был проведен металлографический анализ образца металла, вырезанного из колеса «артамоновского велосипеда», и образца металла, датирующегося концом XVIII – началом XIX века. В результате идентичность исследуемых образцов не была подтверждена. На основании анализа было сделано следующее заключение: металл колеса выплавлен в мартеновской печи на кислом поду. Первая же мартеновская печь была пущена в действие на Нижнетагильских заводах в 1876 г. Такое же заключение сделал профессор В.И.Довгопол: «Можно утверждать, что имеющийся образец велосипеда изготовлен из мартеновского металла не ранее 70-х годов XIX века». Таким образом, было доказано, что велосипед, экспонируемый в Нижнетагильском музее, не является оригинальной моделью начала XIX века. Результаты металлографического анализа и отсутствие документальных источников подтвердили, что какой-либо связи между тагильской моделью велосипеда и изобретением Артамонова нет.
И самое главное: в настоящее время так и не найдено ни одного документа, который подтвердил бы, что на Урале жил крепостной изобретатель Артамонов. Нельзя считать доказательством сообщения В.Д. Белова и И.Я. Кривощекова, изданные чрез 100 лет после предполагаемых событий. Не найдено ни одного научного доказательства, что велосипед был изобретен на Урале и что к этому имел отношение некий Ефим Артамонов, само существование которого не установлено.
* * *
Можно понять (но не оправдывать!) историков сталинской поры, которые, выполняя политический заказ сверху, поднимали престиж государства путем фальсификации истории.
Можно понять (но не оправдывать!) журналистов, которые подхватили со слов тех самых ученых фальшивку об «артамоновском велосипеде» и рассказали о ней тысячными тиражами газет и журналов читателям. В конце концов, не удел журналистов вести архивные поиски, кропотливо сопоставлять факты, научно доказывать или опровергать бытующие представления.
Но как понять местных чиновников, санкционировавших установку на центральной улице города памятник якобы реальному историческому персонажу (да еще с такой претенциозной надписью «изобретатель велосипеда…»), но, в действительности, являющемуся от начала и до конца плодом воспаленной фантазии ученых.
Что это? Если элементарная безграмотность (чиновники тоже не могут, да и не обязаны все знать), то для этого существует экспертное сообщество, которое напомнило бы ответственным лицам, что демонстрируемый ранее в Нижнетагильском музее так называемый «велосипед Артамонова» безоговорочно признан технической подделкой XIX века, снят с экспозиции и сдан в фонды музея на хранение. То же произошло и с его московской копией.
Если это лукавое намерение властей легко и быстро «отпиарить» город в расчете на безграмотность людей, то в этом случае в смешное положение попадают сами местные власти. Люди-то книги читают и историей интересуются. Они просто так уже не поверят на слово, что Россия является родиной слонов.
Впрочем, с историей памятника Артамонову не все так грустно. Один немецкий турист, прогуливаясь по улице Вайнера, подошел к скульптуре велосипедиста, и когда переводчик прочитала, что написано на основании, громко рассмеявшись, воскликнул: «О… Это хорошая шутка!»
Сергей Мошкин
При подготовке статьи использовались материалы:
Ганьжа С. История одной мистификации – велосипед Артамонова // Тагильский рабочий, 6 и 27 июля 2005 г.
Комшилова Т., Клат С. Велосипед Артамонова: легенды и документы // Тагильский рабочий, 14 и 18 марта 1987 г.
